Невеста для наследника. Книга третья

- Много ещё таких на службе, кто на голом окладе, да лямку исправно тянут? - спросил я поручика.

- Двадцать шесть человек, включая троих офицеров, - ответил он не задумываясь.

- Почему молчали до сих пор?

- Люди идейные могут и потерпеть. Не за деньги трудятся, а ради отечества и справедливости. Да и из простого народа, чтобы наследник престола о нас переживал.

- А вот тут вы неправы поручик. Очень сильно не правы. Для меня нет разницы какого сословия человек. Хотя нет, вру. Разница есть. Если человек простого сословия, то спрос с него за службу как положено должен быть и за хорошую службу, должен исправно получать поощрения. А вот дворянин, по своему происхождению, уже обязан государству, государю и народу в том числе, исправной службой. И не за награды и вознаграждения, а по своему рождению. Дворянство — это не бесплатная привилегия, а обязанность служения в том числе и народу. А у нас последнее время многие стали это забывать. Поэтому мне на стол ежемесячный список, отличившихся, тех кто имеет нужду, тех кто исправно служит без больших нареканий, но с малым окладом. Будем поощрять, не всегда деньгами, но мы придумаем как. Но и жировать тоже не дадим. Всё хорошо, должно быть, в меру, а то сытый волк, на охоту не ходит. Заодно подготовьте отчёт по ведомствам из чего складывается доход сотрудников СБ, полиции, жандармерии, и других подконтрольных ведомств. Включая различные сборы от жертвователей, с указанием сумм. И не нужно скрывать, что и так всем известно, лучше, платить будет государства, а не местный бизнес. Хотят выразить свою благодарность, пусть ремонт сделают или обмундирование купят или ещё что, но чтобы официально, можно без указаний фамилий, но публично. Пора уже уходить от петровских замашек. Чиновнику должно хватать оклада и он не должен думать где наварить пару рублей, чтобы дотянуть до зарплаты. Заодно составьте список особо нуждающихся.

На этом отчёт поручика закончился, а нас с князем, через полчаса, позвали на семейный завтрак.

За столом все были не выспавшимися, даже мои братья и сёстры, как я понял из разговоров, они всю ночь обсуждали увиденное кино, пока их не разогнали всех спать, поэтому они легли примерно в одно время со всеми. Я ещё раз пообещал, что вечером всем покажут ещё раз кино, в Гатчинском дворце. Серьёзных тем за столом не обсуждалось поэтому, закончив поздний завтрак, все стали собраться к поездке на демонстрацию новинок, изюминкой которой должна была быть бомбардировка макетов крейсера и деревни.

На улице стоял достаточно сильный мороз, поэтому все одевались очень тепло. Я даже начал переживать за полёт дирижабля в такую низкую температуру, но откладывать мероприятие на завтра было нельзя. Так как судя по погоде к вечеру мог начаться снег и показать всё величие дирижабля не удастся. За полчаса до отъезда пришёл курьер с письмом, от немецкого посольства где Вильгельм фон Вердер, где он просил присутствия в момент бомбардировки, на самом дирижабле. Прошение было ожидаемо, но я думал, что это произойдёт после демонстрации, но и в момент показательного выступления, можно разрешить ему присутствовать на дирижабле, но тогда и мне придётся быть с ним. Хотя это и опасно, но грозы зимой очень редки, да и загружен он будет на тридцать процентов, то есть запас будет приличный, тем более что внутри гондола разделена на несколько частей. Я написал ответ Вильгельму, куда ему подъехать и к какому времени, а сам отправился предупредить Елену, что она поедет на представление без меня, в сопровождении родственников. Я нашёл её разговаривающей с моей матерью.

- Ваше Высочество, хочу предупредить вас, что вам придётся поехать на демонстрацию технических новинок, без меня. Я буду на дирижабле вместе с немецким послом, а после спущусь к вам, - сказал я.

- Никки, но это ведь опасно, - сказала, Мария Фёдоровна.

- Я постараюсь не рисковать зря.

- Хорошо, я дождусь тебя там, - сказала принцесса, после чего я отправился к месту стоянки дирижабля, предварительно позвонив, чтобы его отлёт задержали.

Добирался я почти полчаса, и прибыв застал уже там немецкого посла, которого к дирижаблю не пускала охрана. Мы вместе сним прошли к месту швартовки у причальной мачты и поднялись внутрь подвесной гондолы, выполненной из арболита.

Посол был впечатлён колоссальными размерами дирижабля. Когда мы поднялись на борт дирижабля, то через минуту он начал медленно подниматься. На борту был сам изобретатель, Костович Огнеслав Степанович и представитель военного ведомства, а также обслуживающий персонал. Когда мы поднялись на высоту ста метров, то я был впечатлён открывшимся видом. Город лежал как на ладони. Вильгельм немного побледнел, но видя, что остальные не проявляют беспокойства, старался держать свои эмоции и чувство страха под контролем.