Невеста для отца-одиночки (ЛП)

— Черт, — говорю я. — Я что, попал в нерв? Извиняюсь...

— Нет, — говорит он. — Я... У меня еще остались патроны.

— Чувак...

— Мне нужно в туалет.

— Ты засорил его! — кричу я.

— Могу я воспользоваться тем, что у тебя дома?

— Нет! — срываюсь я на рык.

— Либо у тебя дома... либо прям тут в штаны!

Черт возьми. Сегодня все идет наперекосяк.

— Пошли, — говорю я.

Он ковыляет за мной, а я молюсь, чтобы он не «уронил» тако, пока не доберется до туалета.

Я открываю дверь, и он идет за мной в дом, все так же без рубашки, с кровоточащей тату и покрытый каплями пота.

При виде него Анна морщит нос. Он без рубашки, и его спина кровоточит. Его жирные бока, нависая над кожаными штанами, сотрясаются как желе при каждом шаге.

— Дикон, — шипит Анна.

— Экстренная ситуация, — говорю я, спеша доставить Сантьяго в ванную. Я показываю на дверь, и, пулей залетев в ванную, он захлопывает ее.

Анна бросает на меня острый взгляд.

— Не засори его! — кричу я через дверь. — Смывай после каждого выстрела!

— Понял! — кричит в ответ Сантьяго.

— И включи вентилятор!

Я заглядываю на кухню и вижу, как Элси пытается совладать со ступкой и пестиком.

— А вы, девочки, готовите? — спрашиваю я.

— Да, — отвечает Элси. — Так как Рита ушла, а еще потому что ты не понимаешь, как заставить девушку остаться с тобой, я решила, что мне нужно научиться готовить.

Анна улыбается мне.

— Элси помогает мне приготовить соус с травами для хлеба, а я собираюсь обжарить овощи.

— Я должен закончить эту татуировку, — говорю я. — После того, как Сантьяго закончит срать уже десятый раз за сегодня.

— Матершинник! — кричит Элси. — Девушкам не нравятся матершинники!

— Ябед тоже никто не любит, — бормочу я себе под нос, а затем я говорю громче, елейным голосом: — Не могу дождаться, когда попробую твой соус для хлеба, Элси! Бьюсь об заклад, это будет очень вкусно.

Она игнорирует меня.

Затем раздается стук в дверь.

— Держу пари, это Рита, — говорю я.

Я открываю дверь, даже не посмотрев в глазок, и натыкаюсь на женщину в полуформальной одежде и мужчину в деловом костюме.

— Да? — спрашиваю я.

Они показывают бейджи.

— Мы из службы защиты детей, — говорит женщина. — Я Кристен Вуд, а это мой коллега Даррен Альфонсо. Нам позвонили.

— Это были Майкл и Шерил? — спрашиваю я, закатывая глаза.

— Мы не можем разглашать эту информацию, — говорит Альфонсо. — Мистер Шепард?

— Да, — говорю я. — Дикон Шепард. По какому поводу они звонили?

— Вы организовали тату-салон у себя дома? — спрашивает Вуд.

— Нет, — категорично говорю я. — Магазин — это здание по соседству, — указывая рукой в том направлении. — Дом и салон никак не соприкасаются.

— Около недели назад у вашего салона произошла байкерская драка? Приехала полиция... — говорит Альфонсо, хмуро глядя на меня.

— Да, — говорю я. — Не в доме и не в салоне. Я выгнал этих двоих из своего салона, я не терплю насилия.

— Все равно это произошло на территории вашей собственности, неважно снаружи или нет. Вы действительно думаете, что это безопасная среда для вашей дочери? — спрашивает Вуд.

Альфонсо сверяется со своим блокнотом и говорит:

— Элси. Верно?

— Да, — говорю я. — Это моя сестра Анна, — указываю я на нее. — Она присматривает за Элси, когда я работаю.

Анна улыбается и протягивает руку.

— Рад с вами познакомиться.

Альфонсо берет ее за руку, словно прикоснулся к мертвой рыбе, и так же быстро отпускает.

— Все уже почти готово! — кричит Элси. — Или вот-вот будет готово!

— Отлично, милая, — кричу я в сторону кухни. Я улыбаюсь агентам. — Она делает соус для хлеба.

— Первоклассница готовит? — скептически спрашивает Вуд.

— Соус для хлеба, — говорит Анна. — Она растирает чеснок и орегано в ступке.

— Вы не будете возражать, если мы осмотримся? — спрашивает Альфонсо.

— Конечно, — говорю я. — Вперед.

— Аааа! — визжит Элси. — Он горит!

Мы все смотрим друг на друга, но я первый, кто развернулся и побежал. Я вбегаю на кухню и вижу горшок с маслом, что пылает огнем и из которого клубами валит черный дым.

Я хватаю Элси и выношу ее из кухни, после чего усаживаю ее на диван в гостиной, в то время как агенты из службы защиты детей и Анна по-прежнему пребывают в молчаливом ступоре.

Я бросаюсь обратно на кухню, которая теперь так полна черного дыма, что я едва могу видеть или дышать. Выключаю плиту и хватаю кухонное полотенце. Смачиваю полотенце водой, а затем набрасываю его на пылающий горшок.

Пламя гаснет, и еще больше дыма поднимается вверх.

Я включаю вытяжной вентилятор и отставляю дымящийся горшок из горелки. Откашливаюсь и возвращаюсь обратно в гостиную.

Дыма там практически нет, но пожарная сигнализация сработала.

Анна и Альфонсо пытаются отключить сигнализацию, а Элси кричит и плачет.

Наконец-то им удается совладать с сигнализацией, пока я пытаюсь хоть что-то разглядеть сквозь слезы из-за того, что глаза разъело дымом.

— Ну, вы сами можете убедиться, что пожарная сигнализация в исправном состоянии, — нервно смеясь, говорю я.

— О Боже, — говорит Анна. — Дикон, прости... Я забыла, что поставила на плиту разогреваться масло...