Невеста для пилигрима (СИ)

Вскоре послышались шаги, и Виола почувствовала, как кто-то осторожно взял ее за руку. Девушка ощутила легкий горьковатый запах трав.

— Госпожа, вы пришли в себя, это хорошо, — послышался бодрый голос. — Но пока несколько дней вам нельзя снимать повязки. Я наложил мазь, чтобы облегчить боль от сильных ожогов.

— А мои глаза? Почему я ничего не вижу? — со страхом спросила Виола.

— На глаза я тоже наложил повязки, потом мы снимем их…Запах, может, не совсем приятный, но вы уж потерпите. Вам нужен сейчас полный покой, госпожа Виола…Я скоро зайду еще раз проведать вас, а пока отдыхайте…

Девушка услышала удаляющиеся шаги мужчины.

Почти сразу же дверь снова скрипнула, и она услышала голос отца:

— Виола, доченька, хвала Кайниэль, ты очнулась!

Шаги приблизились, и она почувствовала, что отец совсем рядом.

— Что ты помнишь, девочка? — спросил он.

— Служанка сказала, что мне принесли подарок от Лейнара. Я пошла к калитке, через которую обычно ходят слуги. Лейнар часто передавал мне подарки через посыльного вечером. Не подумай, папа, ничего плохого про него, — заволновалась Виола.

— Что было дальше? — Хотя девушка не видела отца, но чувствовала, что голос отца ювелира был напряженным, каким-то глухим, словно он с трудом сдерживает слезы.

— Я шла по дорожке, и вдруг мне навстречу вышла тень. Было уже темно, и я не разглядела, кто это был. А потом мне в лицо выплеснули синее пламя. Это было так страшно, папа! — Виола почувствовала, что из глаз потекли слезы, впитываясь в повязку.

— Мы никого не нашли в саду, обыскали все. Никто из слуг не признался, что открывал вечером засов на калитке. Ума не приложу, кто это сделал, кто мог решиться на такое⁈ — в голосе отца слышались гнев и отчаяние.

Виола услышала, как в дверь постучали.

— Мастер Бернт, — послышался голос служанки. — Пришел жених госпожи Виолы, господин Эрдорт. Что мне ему сказать?

— Передай, что моя дочь заболела и лекарь запретил ей пока вставать с постели, — резко ответил ювелир. — А впрочем, я сам с ним побеседую.

— Папа, что теперь будет? — прошептала Виола.

Отец поцеловал ее в макушку.

— Ты осталась жива, доченька, это самое главное. Пойду поговорю с Эрдортом, чтобы не беспокоил тебя несколько дней…

Девушка откинулась на подушки. Голова кружилась, словно она каталась на карусели на ярмарке, нечеткие серые пятна расплывались, окружали ее со всех сторон, как густой туман, хотя глаза пока не могли видеть, как сказал лекарь.

Вскоре опять послышались шаги, и в комнату вплыл знакомый запах. Виола узнала его и без зрения. Желтые розы, которые любит дарить Лейнар.

— Виола, приходил господин Эрдорт, принес огромный букет цветов, — доложила Элма. — Он очень опечалился, что ты заболела, и сказал, что зайдет завтра.

— Жалко, что у тебя пока глаза не видят, такая красота! А уж как он расстроился, когда мастер Бернт не разрешил ему тебя увидеть! Ну ничего, поставлю пока цветы в твоей комнате, — Виола услышала, как экономка поставила вазу на стол. Сладкий аромат окутал комнату, словно облако, и девушка вздохнула.

— Не печалься, моя голубушка. Хочешь, принесу тебе кусок торта, остался после вчерашней помолвки? — предложила Элма.

Эти слова что-то задели в ее душе, и Виола глухо зарыдала. Еще вчера она в нарядном платье улыбалась, стоя рядом с Лейнаром, любуясь прекрасным алмазом на пальце, а сегодня лежит с повязками на лице.

«Что же теперь будет?» — без конца спрашивала она себя.

А потом пришел и второй вопрос, вполз в сердце и ужалил, как ядовитая змея.

«КТО? Кто ее настолько ненавидел, что сделал такое?»

Потянулась мучительно медленные дни, наполненные ожиданием.

Ночами Виола спала плохо, мешали повязки и не покидавшая ее тревога.

Элма ни на шаг не отходила от нее, всегда была рядом, причесывала, кормила, помогала с туалетом.

— Мне стыдно, что тебе приходится мне помогать во всем, даже в уборную водить, — смущаясь, сказала Виола как-то экономке.

— Брось, девочка, я тебя с пеленок помогала нянчить, и ты мне как дочь, — всхлипнула Элма.

— Что нового в городе?

— Я ходил в храм светлой Кайниэль, и мастер Бернт тоже, сделал большое пожертвование. Он всем говорит, если спрашивают, почему тебя не видно, что ты заболела.

Виолу выводили в сад гулять по вечерам. На лицо она просила накинуть плотную вуаль, хотя никому, кроме слуг и лекаря, не разрешалось входить в дом.

На улицу ее всегда сопровождал Майс, бережно держа под локоть, когда она спускалась с лестницы, готовый в любую минуту подхватить девушку.

Сегодня Виола спросила его:

— Майс, помнишь ту старуху в черном, возле храма Кайниэль? Получается, она предсказала нам беду.

— Госпожа Виола, я ведь пару раз ходил на площадь, — нехотя ответил Майс. — Искал ту ведьму среди нищих, но больше не видел…И у других спрашивал, никто не знает, откуда она взялась и куда делась…Не иначе, прислужница самого Тхоргха (1), — с досадой сказал охранник.

Вечерами Виола теперь ужинала вместе с Элмой и отцом в ее комнате.

Ювелир рассказывал, как прошел день в лавке, спрашивал, как дочь себя чувствует, а потом уходил к себе работать.