Невеста для полковника (СИ)

Вопрос был вполне резонный. О существовании Андрея Варвара узнала уже после того, как он впал в кому.

— Я все слышал, все-все, просто почему-то не мог ответить. И все думал, красивая ты или нет.

Детская непосредственность в чистом виде заставила Варю засмеяться.

— И как? — спросила она, беря руку мальчика в свою ладонь.

— Очень красивая, — худое личико озарилось улыбкой. — Ты заберешь меня с собой? Не отдашь? Я не хочу туда, где был раньше. Там со мной никто не говорил.

— Никому не отдам, — пообещала Варвара, крепко сжимая пальчики.

Несмотря на биологический возраст, мальчик не дотягивал по всем показаниям до своих сверстников по вполне объективным причинам и отличался недобором, как в килограммах, так и в сантиметрах. Ничего, подумала Варвара, откормим и вырастим.

Они поговорили еще несколько минут, после которых ее настойчиво вывели из палаты по причине того, что пациенту нужно отдохнуть. Он проведет в клинике еще месяц, прежде чем ей разрешат забрать его. Навещать каждый день не нужно, будете мешать реабилитационной программе, а вот звонить обязательно. Это стимул к быстрейшему выздоровлению. Нет, ничего платить не нужно. Идите уже.

Варвара вышла из здания клиники практически в полной темноте, в которой лишь смутно угадывались очертания деревьев и припаркованных машин. И все же фигуру, прислоненную к стволу дерева, она разглядела. Пока глаза привыкали к темноте, пока она шла к Громову, пока собиралась мысленно, чтобы поблагодарить за помощь… а подойдя, все же застыла в нерешительности.

— Эй, сигаретки не найдется? — раздался немного пьяный голос справа.

— Не курю, извини, братан, — спокойно ответил Громов прохожему.

— Ну ладно, — ответил «братан» и пошел дальше, периодически хватаясь за фонарные столбы. — Эй, сигаретки не найдется? — раздалось чуть дальше.

Видимо встретил кого-то еще.

— Не курите Антон Игоревич? — Варвара схватилась за возможность хоть что-то сказать.

— Бросил, Варвара Ярополковна, уже год как. Веду, понимаете ли, здоровый образ жизни. Правильно питаюсь, занимаюсь йогой, бегаю по утрам, несу какую-то чушь, вместо того, чтобы тебя поцеловать.

Варя, внутренне подбирая слова благодарности, не сразу поняла смысл тех, что последними сказал мужчина, а опомнилась лишь тогда, когда Громов действительно поцеловал ее. Сначала нежно, нерешительно, как будто делал это в первый раз. Ноги предательски ослабли, в груди разлилось что-то невероятно тягучее, горячее и мешающее дышать. Громов словно почувствовал все это, словно понимал, как она скучает по этим рукам, по этому голосу, по несносному характеру, по нему всему. Ведь любовь это не «за что-то», любовь — это «вопреки». Любовь — это когда что-то внутри твоего сердца оказывается сильнее доводов разума.

И она уступила. Она дала себе время почувствовать себя счастливой. Ненадолго, всего на одну ночь. Она не помнила ни название гостиницы, ни номер этажа, ни цвет обоев в спальне, куда они ввалились, не размыкая объятий и губ. Она не помнила, где осталось ее нижнее белье, и почему блузка оказалась на люстре. Всем миром для нее в ту ночь был Антон, которого она безумно любила, но противные доводы разума ранним утром заставили тихо одеться и оставить спящего мужчину одного.

Когда Громов проснулся и нашел рядом с собой салфетку с одним единственным словом, горничная Леночка, протирающая плафоны, испуганно подпрыгнула на месте. Из-за двери 645 номера послышался звон разбиваемой посуды, и она быстро покинула этаж.

На салфетке красивым почерком было написано «Прости».

Антон

Громов гнал машину по автотрассе со скоростью, превышающей все мыслимые и немыслимые пределы, совершенно не замечая шарахающихся в сторону машин. Полковник был зол как черт, которого обвели вокруг пальца. Пищал планшет, извещая о необходимости срочного ответа. Сигналили машины, чтобы хоть как-то остановить гонщика. Зазвонил телефон, через двадцать секунд перешедший в режим громкой связи.

— Да! — рявкнул Громов.

— Антон Игоревич, поставщик требует немедленного ответа, у них фуры на таможне стоят.

Мужчина выругался, понимая, что помощник не виноват в его настроении, да и партнеры по бизнесу тоже. То, что он не может удержать рядом женщину, исключительно его и только его проблема.

— Сейчас пришлю, — Громов постарался успокоиться и для начала сбросил скорость до разрешенных девяноста.

Одной рукой продолжая вести машину, он пришпилил планшет в удобное для себя положение и открыл документы. Требовались электронные подписи, чтобы несколько десятков машин наконец смогли пройти таможню и отправиться к клиентам.

Снова зазвонил телефон.

— Да, — несмотря на экран, ответил Громов.

— Антоша, у меня для тебя две новости, — салон наполнил томный голос Марии, который мог свести с ума кого угодно, но только не хорошо знавшего ее полковника.

— Внимательно тебя слушаю.

— Настолько внимательно, что одновременно продолжаешь вести машину и подписывать договор на поставку новеньких мерсов?

— Машка, наличие доступа к городским камерам не оправдывает твой вуайеризм.

— Фу, какие умные слова, меня сейчас наречиями тошнить начнет.