Невеста для Поваренка (СИ)

- Я… не знаю… Наверное… - последняя петля подалась, и корсет тяжелой бабочкой спорхнул к ее ногам. - Но только в первый раз… А потом нет…

Платье соскользнуло с ее плеча, и Анжи уперся пылающим лбом в бархатную нежность кожи, сжав Лилю в объятиях и не решаясь развернуть к себе.

- Я люблю тебя и никогда не обижу…

- Матушка-настоятельница говорила, что удел женщины - терпеть и… - Лиля сама развернулась и заглянула ему в глаза, ее щеки алели румянцем. - Я тоже тебя люблю и все стерплю, ты не думай. Я буду хорошей женой… - и чуть слышно, на выдохе, - и хорошим капитаном…

Он улыбнулся и поцеловал ее в лоб, легко и едва ощутимо, как обманчиво ласковый ветерок у берега взмахом ресниц заставляет дрожать парус, а потом становится все крепче и крепче, и вот уже бушующий шторм подхватывает храбрый кораблик на руки и уносит в кровать, навстречу новой взрослой жизни…

Сладко-приторный эпилог, однако с капелькой горчинки

Свадебное путешествие на “Ангельской Лилии” подходило к концу. Неделя пролетела, словно одно мгновение. Но Лиля до сих пор не могла поверить, что это все было с ней. Объятия любимого мужа, первая близость, сладость слез и нежность утешений… Отчаянное смущение перед гостями, к которым она вышла под руку с Анжи, не зная, куда девать взгляд, когда показали запятнанную сороковку… Шумные поздравления и щедрые чествования, а потом слова капитана, что теперь это ее корабль… Ее собственная бригантина! И удивительная решимость, и гордо вскинутый подбородок, и мимолетный взгляд-кивок капитану, и даже Дылда… Даже вредный Дылда молча поддержал ее первый приказ сниматься с якоря и идти по Золотому поясу западного побережья! Один только Анжи возмутился и потребовал вернуться на берег, но получил твердый отказ. Лиля отважно заявила ему, что он похищен и полностью в ее власти, во власти нового капитана. Она сама вела корабль, пусть при незримом участии Кинтаро, но сама! Бескрайняя синяя гладь, штурвал в руках, ветер в лицо, а рядом любимый муж… От его бесстыдных взглядов подкашивались ноги, а от тихих обещаний сотворить с ней всякие непотребства, едва захлопнется дверь спальни, и вовсе заходилось сердце. И вот тут упоенная радость новой жизни омрачалась ощущением собственной неправильности. Матушка-настоятельница говорила, что добродетельная жена должна терпеть похоть мужа, но не потворствовать его низменным инстинктам… Так почему же Лиля готова сама молить его о ласках? Что с ней не так?

Она оглянулась на спящего Анжи и села на кровати, подтянув колени к подбородку. Внутри все замирало, стоило только заметить пушистую тень ресниц на его чуть колючей щеке, неправильный родной нос, уткнувшийся в подушку, неровное пятно ожога на плече… Как же он прекрасен в своей неправильности! Вечером они с мужем впервые поссорились и легли спать без… без ничего. Утром бригантина уже достигнет берегов Льема, и Анжи поедет на верфь, чтобы разобраться с долгами и решить, что делать дальше. Лиля не увидит его целую неделю! Но выказать первой порочное желание было совершенно невозможно, так стыдно и неловко, хотя она просто умирала от желания целовать мужа и таять в его крепких объятиях… Что же делать?

Маленькая Тесса выбралась из корзины и запрыгнула на кровать, громко и требовательно чирикнув.

- Тсс! - поймала ее за мордочку Лиля. - Не шуми, разбудишь…

Она прижала к себе пушистую нахалку, укачивая ее и зарываясь лицом в мягкую шерсть. Капитан советовал не баловать котенка, приучать к строгости и порядку, но как можно отказать таким невинным голубым глазищам? Лиля чмокнула холодный кошачий носик, почему-то припомнив янтарно-желтые глаза Ирису. Интересно, а какими они были у папы Тессы? Ведь наверняка, что… Молодую женщину словно огнем обожгло при мысли, что однажды ее собственный сын взглянет на нее глазами Анжи, такими же синими и беспокойными, как море в грозу… Лиля торопливо соскользнула с кровати, вернула урчащего котенка в корзину и бросилась к столу. Стремление к порядку во всем проявлялось и в строгом ведении записей собственного цикла. Третья неделя. Матушка-настоятельница говорила, что это лучшее время для зачатия. Тогда… Ведь нет ничего дурного в том, что жена радеет о продолжении рода и может… даже должна потребовать исполнения супружеских обязанностей! И вообще!.. Она не хочет отпускать Анжи и покидать бригантину. И продавать ее тоже не будет! А долги на верфи… В конце концов, Цветочек сама подарила ей корабль. Цветочек… И внезапно иная страшная мысль целиком и полностью завладела молодой женщиной. Панический ужас был настолько силен, что Лиля тихо всхлипнула и кинулась к мужу. Она тормошила его, беспорядочно целуя в нос, глаза, щеки и губы, чтобы пробудить от крепкого утреннего сна.

Спросонья Анжи испуганно подскочил на кровати:

- А? Что? Пираты? Где? Что?

Лиля не дала ему опомниться, крепко вцепившись, целуя и умоляя:

- Обещай! Обещай, что они будут синие! Обещай!

- О господи… - он откинулся обратно на подушку, пытаясь унять сердцебиение. - С ума сошла!