Невеста фараона

Но сейчас не лучшее время для этого. Пришлось торжественно шествовать за разодетым слугой. И если честно, царскому дворцу очень не хватает транспорта. Пустили бы какие-нибудь шатлы, как на ВВЦ, честное слово. Что им сложно организовать? Мы уже протопали по московским меркам три автобусных остановки, и пока так никуда не дошли. Мимо тянулись красивые строения, расписные заборы, живописные клумбы, парки с беседками, увитыми виноградными лозами, прудики — красота в общем. Воздух был напоен щебетанием птиц и зноем. А я, между прочим, часа четыре в мяч с детьми гоняла, и теперь еле ноги передвигаю. А еще надо спину держать, супруга же царская как никак. И парик этот… Сейчас я даже порадовалась, что свои волосы Танеферт сбрила. И наконец-то поняла, почему она это сделала. Парик тоже хотелось снять. И мозги проветрить, потому что к условно-четвертой автобусной остановке я уже не только вся промокла от пота, но и соображала с трудом. Тепловой удар, не иначе. Мозги под париком булькали как кипящий бульон. И я представляла себя в наполненной зноем пустыне. Впереди маячила спина провожающего меня дворецкого. Или кто он тут? Может даже мираж. Почему мне выделили дворец на отшибе? Надеются, что из него я не смогу каждый день добираться до царя? Из последних сил я ухмыльнулась. Они не знают, что связались с Дашей Измайловой. Я обязательно отыщу возможность не бегать до царя и домой на своих двоих. Тут ведь главное принять вызов. А я его уже приняла.

Наконец, этот неутомимый биоробот в золотых сандалиях замер у большого дома с широкой верандой, опоясывающей его по периметру. Веранду украшала белая балюстрада с большими каменными вазонами в форме чаш, полными пышно цветущих розовым, желтым и сиреневым растений. Моя мама пришла бы восторг и тут же попросила себе отросточки для дачи. Дворецкий повернулся ко мне, склонил голову в поклоне, а потом торжественно объявил:

— По распоряжению великой матери царя, да будет она жива, здрава и невредима, вам подготовили дворец в саду женского дома.

С этим он вытянул руку к распахнутым дверям, так и не поднимая головы. Я аккуратно его обогнула, чтобы не задеть огромный парик на его голове, и поднялась по широким ступеням на большую мраморную террасу с вычурными разноцветными колоннами и огромными вазами, в которых тоже что-то цвело и благоухало. Вокруг досадно навязчиво кружили пчелы. На нагретом камне лежал огромный рыжий кот и, слегка прищурившись, оглядывал меня с таким видом, как будто это он тут хозяин. А я просто в гости зашла. Впрочем, это же кот. Все коты смотрят на людей именно так. А я замерла у дверей, не зная, что делать дальше. Стучать, входить? Там внутри копошилась жизнь. Кто-то шуршал, что-то перетаскивал, кажется, даже переругивались и смеялись. Там и без меня многолюдно. Я оглянулась. Но сурового дворецкого уже не было. Точно мираж. И завел меня в чужой дом, подлец!

— Госпожа!

Ко мне шурша сандалиями быстро подошла миниатюрная дама в огромном парике. Смотрелся он на ней вопиюще несуразно. Как будто дама эта выиграла на конкурсе «Чей парик больше» и теперь с трудом удерживалась на ногах, чтобы он не опрокинул ее на пол. Поэтому она и поклонилась мне хоть и низко, но с величайшей осторожностью.

— Мне тут сказали… — я мысленно отвесила себе подзатыльник, напомнив, что я вообще-то супруга царская. Ну или почти она. Так что мямлить мне не полагается, хоть и хочется очень. В такой шикарной обстановке я чувствовала себя на чужом празднике жизни. Как же сложно было вскинуть подбородок и процедить, — Почему меня не забрали носилки?

— Так не знали, когда вы изволите освободиться! — тут же залепетала дама, и я с удивлением узнала голос Неши.

Что? Взяв девчонку за подбородок, я подняла ее лицо и заглянула в искусно подведенные глаза. Под ворохом нежнейшего льна, под дурацким париком, под килограммами золота действительно скрывалась моя придурковатая служанка.

— Да неужели? А ждать меня столько сколько потребуется там, а не здесь, никто не догадался? Или я должна высылать к тебе слугу, чтобы ты соизволила отправить за мной носилки?

— Ой! — взвизгнула девчонка и зажмурилась. Но я не буду ее сейчас жалеть. Дай ей волю, так завтра мне придется высылать за ней носильщиков.

Я прищурилась и, не отрывая от нее взгляда, прошипела:

— Так вот чем ты тут занимаешься? Себя украшаешь? Вместо того, чтобы думать о своей госпоже!

— Я… Я! — глаза ее наполнились ужасом и слезами.

Мне на секунду стало стыдно, но только на секунду. Я вообще-то тут Танеферт. Мне вон каким дворцом управлять. А может и всей страной. Не могу я пасовать перед мелкой дурочкой, которая еще вчера сверкала голым задом.

— Полно, сестра! — этот низкий грудной голос ни с чьим не перепутать. Тамит. А она-то что делает у меня дома?