Невеста фараона

Мне тут же поднесли белое полотно, с бахромой, вышивкой белым по белому и узором из дырочек, которые называются как-то сложно по-английски. Бабушка обожает покупать такие салфетки. Говорит это было модно во времена ее молодости.(Даша забыла название техники вышивки "бродери англез" (от фр. broderie anglaise) или по-простому английская вышивка).

Я намотала на голове чалму, а-ля африканс, чем привела Нешу в замешательство и восторг. Особенно, когда завязала спереди бантиком. Спасибо надо сказать моему преподавателю по сценическому костюму Елизавете Васильевне. В прошлом году она нашу группу так гоняла по национальным традициям, еле зачет ей сдали. Но знания оказались бесценны.

Спустя минут десять моя колесница, запряженая в двойку рыжих тонконогих жеребцов, остановилась на дороге у разросшегося и сильно пахнущего ванилью куста. Мы заранее договорились с возничим, что он высадит меня в пяти минутах ходьбы от дома Ахмеса. И вот откуда они все знают, куда надо ехать и где затормозить? Похоже я одна не в курсе, где живет мой бывший.

Ну да, мы с ним расстались не очень. Но теперь, столкнувшись с реальной проблемой в лице кузена, который с упорством крокодила тянет меня в омут дворцового переворота, мне нужен совет. Ой, ладно, не совет. Понятно, что Ахмес скажет: «я твоя судьба, поехали в Инбу-Хенж и создадим там Новый мир». Но хотя бы стороннее мнение мне надо услышать. Я надеялась в споре понять истину.

Мы протопали по дороге всего локтей сорок. Потом свернули в кусты, вышли на узкую тропку, которую я тут же узнала. Жестом остановив двух своих провожатых, я пробежала по ней до дома, в котором жил Ахмес. В окнах под крышей мерцал желтый свет. Значит он дома.

Дверь открыта. Парень совсем не боится врагов. Интересно, в этом дворце травят только меня? А все остальные живут в безопасности? Обидно. В большой комнате со столом и бассейном я никого не нашла. Идти к Ахмесу в спальню мне совсем не хотелось. Я и так сегодня перевыполнила план по эротическим приключениям, стоит ли рисковать? Я прислушалась. Дом не пустовал. Именно из спальни доносились приглушенные голоса. Женский и мужской. Последний точно принадлежал Ахмесу. А вот женский…

— Я устала, дорогой. Я хочу, чтобы это поскорее закончилось.

— Ты же знаешь, сестра, я веду переговоры с матерью царя. Надо еще немного подождать.

— А если она не согласится?

— Поверь мне, любимая, если я смогу увезти Фриш из столицы и засадить ее в свой женский дом, матушка царская меня не золотом осыплет, а серебром!

(В Древнем Египет серебро ценилось выше золота)

Я осторожно подошла к открытой двери в спальню. Парочка ворковала именно там.

— Знаешь, я мечтала, что она съест отравленный ужин, — хихикнула девица.

— И чего бы ты добилась, Тамит? От смерти Танеферт мы все проиграем. Как я вытащу тебя из дворца, если мне нечего посулить Мутемуйи?

— Но эта дрянь так и не сдохла, — возлюбленная моего бывшего плыла на своей волне, — Представляешь, ее змея прекрасно чувствует яды. Я сама сегодня видела. Она нас обеих спасла. То, что кто-то прислал этой дуре отравленное варенье я не знала.

— Ее хотели отравить? — ой, да ладно! В голосе Ахмеса волнение? С чего бы? Боится, что кто-то отправит меня за горизонт быстрее чем его возлюбленная?

— Да. Кто-то прислал сосуд с вареньем. Пахло оно восхитительно. И если бы не змея, мы бы обе сейчас гуляли по Елисейским полям.

(Елисейские поля или Поля тростников — это название известный бульвар Парижа получил от египтологов. Именно так в Древнем Египте называли аналог рая, последние пристанище праведников).

— Увы, сестра, нам с тобой по Елисейским полям не ходить. Слишком много мы совершили ошибок.

— Говори за себя, — она хмыкнула, — Твоя Фриш все еще жива. Так что я никого не убивала. Хоть и очень хотелось. А ты с ней правда не спал? Даже в ту ночь, когда выкупил за унизительно мелкое колечко?