Невеста фараона

— Отец говорит, что глаза простолюдинов меня осквернят. И я не смогу стать супругой царской. Не смогу стать богиней на земле.

Ничего себе амбиции! Это в восемь-то лет!

— А тебе не жаль уходить из совей семьи? От родителей?

Девчонка задумалась. Потом пожала плечами и призналась:

— Жалко, конечно. Матушка меня любит, и нянька тоже. Но я должна стать единственной женой царя. Чтобы прославить свой род. Это важно! К тому же в царском доме игрушки лучше!

— Иначе и не может быть… А если ты не станешь единственной супругой царской? Ты же видишь, сколько нас.

— Стану, — уверенно заявила Тия, — Я ведь уже умею убивать.

Мне очень захотелось выйти из носилок прямо сейчас. Черт ее знает, не сочтет ли она меня опасной конкуренткой.

— Не бойся, — словно поняв мои страхи, она погладила меня по коленке, — Ты мне нравишься. Мы же друзья! И ты точно не станешь супругой царской. Ты же старая!

Я выдохнула. Хотя, конечно, расслабляться в присутствии юной конкурентки с опасными навыками уже не планировала.

Тем временем наши носилки миновали толпу зевак и оказались на большой ладье, которая поплыла на другой берег широкой реки. Воздух наполнился свежестью.

— А ты что умеешь? — поинтересовалась девчонка.

Я перебрала в уме свои навыки. На двоих с Танеферт тех, которыми я могла бы заинтересовать восьмилетнего ребенка, набиралось не так уж много.

— Смотри! — я виртуозно продемонстрировала фокус с бородой, под названием, отрубленный палец.

И, о чудо, привела ребенка в восторг. Вообще-то это всегда срабатывало. Отличный способ наладить контакт с детским коллективом. Проверено на практике. Этим летом я две смены отработала в летнем лагере «Совенок». И все мои отряды были как раз из семи-восьми леток. Еще можно попробовать игру «рука-нос, рука-ухо». Я показала это волшебное действие, которое, как правило, надолго вырубает из режима «орать и бегать» даже самых шкодливых малышей. Тия четко подходила по возрасту для всех моих развлечений. Она визжала от удовольствия, когда у нее получалось ухватить левой рукой правое ухо, а правой дотронутся до кончика носа, а потом стремительно поменять позицию: правой рукой схватить левое ухо, а левой тронуть нос. Потом я научила ее «соку-соку, бачи-бачи». И под конец закрепила успех чрезвычайно азартной игрой «камень-ножницы-бумага». Она даже узнавать не стала, что такое ножницы. Просто приняла как факт, что ножницы режут бумагу.

К храму Джесер-Джесеру у меня появилась поклонница. Которая поклялась не убивать меня ни при каких обстоятельствах. Только если царь выберет меня главной женой, то есть супругой царской. Но это особый случай. Тут я должна ее понять и простить. На том и порешили.

Выйдя из носилок, я замерла в удивлении. Храм действительно был прекрасен. Он находился далеко, у самых гор. К нему вела длинная в полкилометра аллея из белого камня, с широкими ступенями, по краям которой росли пальмы и на постаментах замерли причудливые каменные звери с туловищем льва и золотой головой барана. Но все это было не так важно, как то, что этот храм я уже видела! Видела, когда мама потащила нас всех на экскурсию, оторвав от пляжа и бара allinclusive. Я помню, как всю долгую дорого стенала, что мне дела нет до старых развалин. И симпатичный аниматор в отеле мне куда интереснее всей истории Древнего Египта. Но мама была неумолима. Не знаю почему, но она посчитала своим священным долгом приобщить всех нас к истории далекой и совершенно нам ненужной. И оказалась опять права. Мама никогда не ошибается. Сейчас я смотрела на храм царицы Хатшапсут и на меня стремительным водопадом снисходило озарение: я перенеслась не в какой-то неведомый мир, я перенеслась в прошлое. Примерно на четыре тысячи лет назад!

Глава 14. Танеферт

Нос не дышал, горло горело так, словно в нем демоны огонь жгли, в ушах шумело.

— Я умираю… — я не шутила. В моем мире такое состояние считалось весьма критичным.

— Да брось, доча, — у Даши оказывается, на редкость легкомысленная мать, — От простуды еще никто не умирал. Ты не пойдешь в институт?

— Я иду к горизонту… — простонала еле слышно.

Прохладная ладонь тут же легла мне на лоб.

— Надо же! — не то изумилась, не то восхитилась результатом матушка, — Не такая у тебя и высокая температура, чтобы бредить. Не больше 38. Потерпи, аспирин скоро подействует.

И вот что она имела в виду? Хотелось плакать. Мне в этом мире довольно часто хочется пустить слезу. Тут все к этому располагает. И суровый климат и расслабленные жители. Как одно с другим сочетается только богам известно.

— А цветочки красивые. От кого?

Я скосила глаза на тумбочку у кровати. Мама за тем и появилась в моей комнате, чтобы показать букет. Она принесла его в красивой разноцветной вазе.

Я скривила губы. Ясно от кого. От Романова, больше я ни с кем дружбу за последние сутки не завела. Если только…

— Кислым не пахнут?

Мама уставилась на меня удивленно. Потом наклонилась над букетом, принюхалась и пробормотала:

— С чего бы им… — а потом разогнулась и усмехнувшись, легонько шлепнула меня по руке, — Шутишь, да?