Невеста герцога Ада

Стены тюрьмы молчали. Даже тюремщик не ходил мимо, гремя ключами. Ни одного шанса спастись. Ни одного.

***

Колдун решил тянуть время. Просто дождаться, когда Селесте исполнится восемнадцать лет и предъявить на нее права.

– А до следующей весны она просидит в подвале? – сухо спросил демон.

– Да, – кивнул бывший кучер.

Два дня в каменном мешке ведьма уже провела. Инквизиция встала на дыбы и близко никого к ней не подпускала. Суд назначили на следующий день, но вмешалась Аморет.

Верховная ведьма обладала даром убеждения и была замужем за членом городского совета Брамена. Его власти не хватило, чтобы освободить Селесту, но заседание суда он сорвал. Селесту обвинили в убийстве одержимого приворотом мужчины в парке. Того самого, кому Данталион пробил грудь кулаком и выгнал из тела подселенца обратно в Ад. Муж Аморет настаивал, что преступление серьезное. Кроме суда Святой Инквизиции, ведьма должна предстать перед городским судом. Инквизиторы спорили, ругались, но ничего не могли сделать. Дознаватели заявили, что ищут свидетелей, собирают доказательства и приговор вынесут не раньше, чем вина мадемуазель Дюбуа станет очевидной. Аморет намекнула, что затягивать дело можно бесконечно, но выставила свои условия. Потребовала провести над Селестой ритуал, и заставить её прочесть заклинание из книги Рода. Можно прямо в подвале под зданием Инквизиции. Господин До ответил, что подумает.

Демон с Темным колдуном до вечера только и делали, что думали. Сидели на постоялом дворе в бывшей комнате Туссэна Пекара и пили «Лаперуззское красное».

– Почему её нельзя достать из подвала? – снова спросил Данталион. В первый раз колдун не ответил. – Святая Инквизиция перестала подчиняться Темным?

Бывший кучер скрипнул зубами. Видно, что не хотел объяснять, но снизошел до временного союзника:

– Все дело в ее порченой крови. Будь Селеста обычной ведьмой, я бы договорился с Жераром. Но исчадие Ада нельзя помиловать. Можно только отсрочить казнь. И договор у меня с Изабэль такой, что я связан по рукам и ногам крепче, чем вашей серебристой удавкой на шее. Сама Темная магия не позволит мне подселить слугу в Селесту и объявить своей собственность до того, как ей исполнится восемнадцать. Я уже говорил вам это мессир.

– Да, – ответил демон. – Но я все равно не понимаю, почему вы не можете спуститься в подвал…

– Потому, – выцедил сквозь зубы колдун. Еще не перешел грань допустимого вежливостью тона, но уже с трудом держал себя в руках. – Мадемуазель Дюбуа не только себя под казнь подвела, но и моего легата. Он объявил ее своей невестой. За связь с исчадием Ада Туссэну грозит смерть. Он теперь тоже считается нечистым. Бездна, да он чуть было не взял ее прямо у алтаря! Легату такое никто не простит.

– Мне плевать на месье Пекара, – холодно сказал демон. – Его судьба решается отдельно от судьбы Селесты. Или нет?

– Нет, – далеким эхом отозвался колдун. – Ему сказали, кого он хотел назвать женой. Туссэн раздавлен горем. Он сам требует казни и клянется, что убьет себя, если я попытаюсь за него заступиться. Я не могу понять, игра это или правда? Не чувствую его за охранными амулетами. Легата посадили в такой же каменный мешок, как Селесту, и крепко закрыли. Если я спущусь в подвал, Туссэн подумает, что я пришел за ним. Нельзя рисковать его жизнью! Она слишком ценна!

Выдержка отказывала колдуну. Он сдавливал дрожащими пальцами переносицу и сутулился в кресле. Камин почти погас. В Брамене пошли дожди и ночи стали холодными. Время таяло быстрее, чем воск оплывал со свечей. Чтобы добиться помощи от Аморет, слуге запретили убивать Белинду. Пустой все еще был при ней. Демон прятался на постоялом дворе и боялся, что ему все-таки придется уйти в Ад. Бросить Селесту в Брамене одну, не сказав ей даже слова на прощание.

Захочет ли она его слушать? Или, как Туссэн, будет требовать казни? Ожидание смерти хуже самой смерти. До следующей весны в каменном мешке Селеста останется жива телом, но умрет душой. Колдун достанет из подвала пустую куклу.

– Мы договаривались с Туссэном, что он женится на мадемуазель Дюбуа, – продолжал бормотать господин До словно самому себе. – Я не понимаю, почему он говорит то, что говорит. Приворот не мог свести его с ума. Да, Селеста ведьма, но она должна была стать вместилищем для Темной магии. Туссэну нравилось, что он через жену будет еще ближе к Источнику. Почему он в таком ужасе?

– Его могли запугать? – устало спросил Данталион. – Заставить говорить нужные слова, чтобы его покровитель не подходил к подвалу?

– Кто? – дернулся колдун. – Селеста тоже под амулетами, она не дотянется до него силой Ада. Ведьма бы и не стала уничтожать свой единственный шанс на спасение. А снаружи в подвал никого не пускают.

– Вы в этом уверены? – тихо спросил демон и сам ответил на свой вопрос. – Разве Селеста – единственная, кто может заставить что-то сделать?

– Аморет, – выдохнул колдун, и в его глазах зажглось синее пламя. – Больше некому.

Вроде бы простая мысль, а так долго пряталась в закоулках разума. Демон допил вино одним глотком и встал из кресла.