Невеста из империи Зла

Но Алекс смешал все ее планы. Он и его друзья вышли на Курской и направились к пригородным кассам.

«Неужели за город поедут?» — испугалась Анжелика. Ехать за ними черт знает куда она не могла: во-первых, у нее не было денег на билет, во-вторых, родители прибили бы ее за подобную выходку. Да и самой было страшно не знаю как.

Алекс вышел на платформу и в числе прочих пассажиров втиснулся в электричку.

«Внимание! — объявил громкоговоритель. — Электропоезд до станции Фрязино отправляется с четвертого пути».

Анжелика заметалась. Ведь Алекс сейчас уедет! Где его потом искать?

Двери зашипели, закрываясь, но в последний момент она все же успела вскочить в вагон.

«Если что, скажу контролеру, что моя мама в другом конце поезда», — отчаянно подумала Анжелика.

 

— Не пойму, почему на свете полным-полно картин под названиями «Штурм Кенигсберга», «Штурм Измаила», «Штурм персидской крепости казаками», а картины «Штурм электрички» до сих пор не создано? — проворчал Миша, когда они всей компанией ввинтились в переполненный вагон.

— Ладно еще сейчас не дачный сезон, а то бы мы вообще никуда не влезли, — отозвалась Лена.

Она чувствовала себя взвинченной и несчастной. Ей хотелось, чтобы на даче были только она, Миша и Марика с Алексом. Но Степанов зачем-то пригласил с собой Пряницкого, а тот еще каких-то американцев: Бобби и Мэри Лу. В результате вместо интимных посиделок намечалось широкомасштабное гульбище с шашлыками, вином и всеобщим весельем. А у Лены на душе был траур. Она старательно улыбалась, шутила (ведь нельзя же портить людям праздник), но кто бы знал, как ей было тяжело!

Для Бобби и Мэри Лу это была первая нелегальная поездка за город. Они сидели на лавочке, притихшие, как нашкодившие дети, и изумленно таращились вокруг.

— Дача — это кусок земли, на котором человек своими силами возводит дом, забор и сарай, — рассказывал им Жека. — Остаток земли предназначается под выращивание фруктов и овощей.

— А что нужно делать на даче? — спросил Бобби.

— Это зависит от твоего возраста. Если тебе меньше семи лет, то ты имеешь право бегать по грядкам и объедаться ягодами. От семи до шестнадцати ты помогаешь родителям в хозяйстве. От шестнадцати до тридцати — привозишь на дачу девок, водку и шашлыки…

— А потом?

— Потом ты становишься основной тягловой силой и до самой смерти чинишь дом, забор и сарай и ковыряешься в земле.

 

Оказалось, что за городом уже полным-полно снега. По дороге, ведущей к садоводческому товариществу, еще никто не ездил.

— Я чувствую себя величайшим первопроходцем! — орал Жека, вытаптывая на снегу метровые буквы своего имени.

— Не отставай, а то заблудишься! — подгоняла его Лена.

Садоводческое товарищество «Плодовое» окружала высоченная ограда с железными воротами.

Лена постучала в калитку:

— Эй, дядя Федя! Открывай!

Залаяла собака, потом на стук вышел заспанный сторож:

— А, Ленуська! Здорово, здорово… Что, гостей привела? Родители-то как? Ничего?

Лена знала дядю Федю с детства — дача ее родителей вплотную примыкала к его участку.

— Я три сарайчика имел! — гордо рассказывал о себе дядя Федя. — В одном картошку держал, в другом — кур, в третьем — кабанчиков. С пяти утра на ногах. Мужики-то наши надо мной смеялись: «От работы волки дохнут». А зимой: «Федя, дай морковки, дай луку, дай картошки». Ну, я и давал. За деньги, конечно. А кто им сажать не велел? Кругом земли навалом — только паши. Вон у оврага участок бесхозный был, так я огород устроил — соток двадцать. Все имел...

А потом кто-то настучал на дядю Федю, и его упекли на «химию» за тунеядство, ибо официально он нигде не работал. Выйдя на свободу, дядя Федя не предпринимал попыток заводить кабанчиков: устроившись сторожем в садоводческое товарищество, он мечтал лишь об одном — чтобы власти никогда не вспоминали о его существовании.

Летом ему было хорошо — дел много, кругом соседи, а вот с наступлением холодов дядю Федю одолевала скука, и потому он радовался приезду гостей, как подарку судьбы.

— В баньке попариться не желаете? Я сегодня топил, — сказал дядя Федя, явившись проведать молодежь.

Миша и Жека восприняли его предложение с величайшим энтузиазмом:

— Давай, дядь Федь! Если нужно воды принести или еще что-нибудь, ты только скажи… Надо показать американцам настоящую русскую баню!

То, что Лена привезла с собой аж троих иностранцев, донельзя изумило дядю Федю.

— Ну как вам наше житье? Нравится? — пытливо спрашивал он у Алекса.

— Еще бы!

Это были правила приличного поведения. Как американцам на вопрос «Как дела?» надо отвечать: «Хорошо», так на русское «Как вам наша страна?» — отвешивать какой-нибудь комплимент.

 

Вернувшись в дом, Алекс встретил в прихожей Марику. Ее руки были заняты, она несла какие-то пустые банки. Алекс притянул ее к себе.

— Ну как, мы уже шокировали общественность своим вызывающим поведением? Все-таки в гости отправились вместе, в электричке нахально обнимались…

Марика подставила ему губы для поцелуя.

— Степанов до сих пор не может прийти в себя. А остальные вроде бы ничего — отнеслись как к должному.