Невеста княжича (СИ)

Ясыня покосилась на острое лезвие, глаза её теперь наполнились страхом.

— В реке она под утёсом, что теперь курган для неё.

Горячий сплав железа разлился по груди Мирослава. Он дёрнул косы и перерезал их острым лезвием. Те, словно длинные змеи, скользнули на пол.

— Я оставлю тебе жизнь, но только не оставлю твоей силы. Мучайся теперь.

Ясыня засмеялась тихо, безумным показался её смех княжичу.

— Всё равно русалки заберут жизнь Влады, пусть не сейчас, но потом. Ты больше не увидишь её и не найдёшь никогда, — прошипела ведьма.

Омелица, сняв с шеи оберег, кинула его в очаг, и когда железо накалилось, подхватила его кузнечными клещами, прошла к Ясыне. Та дёрнулась, но Омелица ловко прижгла клеймо между её лопаток. Ведьма взвыла от боли, выгнулась, встряхивая остриженными короткими волосами.

— Теперь волосы твои не отрастут ниже этой отметки. Силы ты лишилась своей навсегда, — проговорила Омелица.

Бросив на ведьму презрительный взгляд, Мирослав поспешно покинул кузнечную клеть. Дарён и Омелица последовали за ним. На поиски Влады собрались ещё с десяток воинов вместе с Вятко и Добраном, отправились через лес к утёсу.

Земля была сырая, а значит здесь, на откосе берега, прошёл дождь, и мгла от травы веяла понизу холодом. Заря поднималась медленно, в утренних сумерках едва был различим противоположный кряж, а дальний берег проглотил туман. Дарён отправил к берегу часть своих воинов, другую отослал к лесу. Мирослав же спустился с каменистого обрыва к воде.

Острые камни, словно зубья, торчали у кромки. Здесь, внизу, было так тихо и туманно, что казалось, и не было рядом ни единой живой души. Река была безмолвна. Мирослав знал, что Влада жива, он чувствовал, что она где-то рядом…

Мелькали в тумане отсветы факелов по берегу, доносился зов, кто-то окликал княжну по имени. На берегу было слишком пустынно, чтобы поверить в то, что здесь был кто-то ещё.

Мирослав шагал по камням, тревожно вглядываясь в зеркальную гладь.

ГЛАВА 21. Свет чужой души

Смурен и тяжек взор мой,

И волхв грозит бедою.
То ворог силой грозной
Идёт опять войною.
А ворог тот без лика,
И сила его в слове,
Пьянит он разум ложью
И люд берёт в оковы.

Alkonost

Было очень холодно, так, что хотелось завернуться во что-то, укутаться, спрятаться. Влада вытянула руку, чтобы потянуть то, чем можно было согреться, но ладонь сжала мокрую землю и камни, да и лежала она не на мягкой перине, а на тверди. Что-то острое упиралось в правый бок, ступни омывала стылая вода. В ушах шумело, а горло скребла боль, ко всему было невыносимо зябко.

Влада, стиснув зубы, разлепила ресницы, откинула налипшие на лицо волосы. Ей открылось распростёртое глубокое лазоревое небо, которое так и звенело чистотой, на краю его летели вороны.

Влада окончательно очнулась, вспомнив, что с ней произошло, этой ночью… Для утонувшей ей было слишком холодно и больно, а мёртвые не должны ничего чувствовать. Значит, всё же жива…

Она приподнялась, морщась от ломоты в теле. Не так просто у неё получилось сесть, когда же удалось, то оглядела себя, подбирая ноги из воды. Белые щиколотки опутывали речные водоросли, рубаха сырая, волосы мокрые и тоже в земле и тине. Налетел лёгкий ветерок, и колючий озноб прошиб Владу, скользнул лёд по спине к затылку. Княжна передёрнула плечами и обхватила себя руками. Она сидела на берегу реки, погружённая в густой туман. Влажно было кругом и сыро.

«Всё же дождь был…»

Голова полнилась мутными воспоминаниями. Грубые касания Алкуна и одурманенные глаза Бермяты вспомнились острее, нежели всё остальное. Влада ещё сильнее сжалась.

«На острог же напали! — вдруг пронзило её. — Но кто?!»

Захватила тревога, и Влада пришла в себя окончательно.

«Но где ведьма? Получила ли она посох? Ясыня сказала, что Мирослав в Волоке. Он ещё жив, и она — тоже».

Тут Влада опомнилась — была же связана! Взволновавшись совсем, поднялась на ноги, оглядела тревожно пустынный берег, но не узнала местности. Одно только пульсировало в голове: «Кто вытащил? Кто помог спастись?»

Влада всмотрелась в дальний берег, поросший частоколом сосен. Из-за макушек медленно выкатывалось дневное светило, заливая малиново-оранжевым светом верхушку высокого каменного утёса, под котором и стояла княжна.

Щурясь на ослепительный свет и растирая огрубевшую от воды и мурашек кожу, Влада подумала о том, что нужно бы поскорее убраться отсюда, покуда ведьма не спохватилась искать её.

«Возвращаться нужно!»

Куда возвращаться? В Волок или Кавию? Ясыня же говорила, что в Волоке Мирослав. Дарён отбил брата у веренегов, а тати мертвы, ведь обереги почернели! Значит, княжичи уже в Кавии. Зачем им в Волоке оставаться, раз всё решилось? Добран, наверное, тоже в княжестве уже давно.

Мысли так и мельтешили в голове, жужжали.

Влада заробела. Что же скажет она княжичу, когда явится к нему? Что убежала искать его? Вызволять у бурян? Поверит ли?

Взяло смятение.