Невеста Короля Воронов

– Снова ложь! – произнес Влад. На губах его заиграла злая, отвратительная улыбка, он рассмеялся, от самого себя скрывая горечь очередного досадного обмана. – В месте, где мне обещали чистоту и искренность, я нахожу одно и то же – гнездо, полное ядовитых змей! И имя им – ложь! А я почти поверил в то, что старик действительно жертвует всем – и собой, своей жизнью, своей кровью, своими детьми, – чтобы провести в этот мир величайшее из чудес, а он просто, – тут Влад не выдержал и расхохотался, рассматривая вздрагивающую от рыданий девушку, – он просто решил породниться с Королем! Возжелал влияния, власти. Интересно, на что рассчитывал этот старый мелкий мошенник? На то, что обман не вскроется, на то, что я окажусь так глуп, что ничего не замечу, или на то, что я все прощу, купившись на твою красоту?!

Он снова расхохотался – зло и страшно, – хотя пожар ярости, стыда и разочарования сжигал его душу. Черт, а так неплохо все начиналось… Он еще раз скользнул взглядом по склоненной головке девушки, по ее роскошным волосам, рассыпавшимся по плечам, и у него от боли сердце сжалось. Какая красивая… даже сейчас ее отчаяние, ее слезы тронули его ожесточившееся сердце, Влад с трудом подавил в себе желание коснуться ее белоснежного плеча, хранившего след от его горячих поцелуев, отереть ее слезы и еще раз глянуть в прекрасные темные глаза, чтобы с надеждой задать глупейший в мире вопрос.

«Скажи мне, что я ошибаюсь. Ну, ведь ошибаюсь же, да?!»

Глупая человеческая надежда, такая робкая и хрупкая, такая трогательная, что убивать ее больнее, чем рвать собственное тело . Влад чувствовал, что сердце его вопит от боли, умоляя сию же минуту, сейчас же задать этот вопрос и глотнуть лжи, сладкой лжи, которая ненадолго уймет боль, но он удержал себя от этого порыва.

Он сжал зубы, отметая это трогательное, такое искреннее, живое желание, такое несвойственное для него, просто жалкое проявление его человечности и слабости, и упрямо тряхнул головой. Никаких поблажек! Девчонка и старик – оба они проходимцы, шарлатаны, лгуны и аферисты, они заслуживают самой суровой кары, и прощения им нет!

– Завтра же, – выдохнул Влад злобно и жестоко, – твой лживый негодяй отец будет сожжен на главной площади моей столицы, а перед этим – колесован, за то, что посмел попробовать обмануть меня. А тебя палач распишет плетью так, что ты – если выживешь, – будешь напоминать человека очень отдаленно!

– Нет! – выкрикнула девушка, мгновенно подскочив и бросившись Владу в ноги. – Пощадите отца! Он не виноват, не виноват!

Ее руки обнимали его колени так пылко, горячая грудь касалась его кожи, темные заплаканные глаза смотрели так умоляюще, что Влад снова ощутил болезненный укол жалости в своем сердце, и его разум заметался в поисках выхода. Как разорвать свою душу надвое?! Чтобы пощадить ее, как заставить себя забыть, что эта прекрасная мерзавка только что напоила его самым гнусным ядом – обманом?.. Или как заставить себя не вспоминать нежные три слова, которые пролились в его душу живой родниковой водой, подарили ему глоток жизни, прекрасной, как самая невероятная мечта?!

«Скажи это еще раз. Скажи, чтобы я снова почувствовал это всем сердцем, и я не посмею тронуть тебя… За тень наслаждения, которое дарят твои слова, я отгрызу себе руку, которая захочет нанести тебе удар! Сажи их!»

– Он обманул меня, – глухо ответил Влад, отстраняя от себя девушку. Одного прикосновения к ее бархатистой коже было достаточно, чтобы в памяти снова ожило звенящее чудо, душа его затрепетала, и оттолкнуть от себя ту, что называлась его невестой, а на поверку оказалась ловкой мошенницей, было равносильно тому, что вырвать у себя клок кожи. – Я не прощаю лжи.

– Если и была ложь, – с силой выкрикнула девушка, подскочив на ноги, – то только я в том виновата! Накажите меня; но не троньте отца! Он честный ваш слуга, он не заслуживает всего того, что вы о нем говорите!

Влад мельком глянул на девицу, смело стоящую напротив него – обнаженную, раскрасневшуюся от пролитых слез и решимости. Терять ей было нечего; это она понимала. И от ее стыдливости не осталось и следа, потому что сейчас она сражалась за жизнь самого близкого ей человека.

– Не смейте обвинять моего отца во лжи, – окрепшим голосом произнесла девушка, и Влад иронично вскинул бровь – однако! – Он действительно пошел на все те жертвы, о которых вы сейчас сказали! Он действительно вырастил для вас Седьмую Дочь – пустой Сосуд, покорное тело без души!

– Но я не вижу перед собой ее, – вкрадчиво произнес Влад. – Ты кажешься мне весьма разумной. Одного взгляда в твои прекрасные глазки, – он протянул руку, коснулся ее щеки, его большой палец провел по раскрасневшимся губам девушки так вкрадчиво и медленно, что это больше походило на интимную ласку, полную желания, чем на оскорбительный жест, который дарят предателям, – достаточно, чтобы понять: ты никогда безумной не была.