Невеста Короля Воронов

"Я что, бесчувственная кукла, не знающая стеснения?! — сердито думала Анна, нарочно стискивая ноги покрепче и обмирая от обжигающих ощущений, которые, казалось, только усилились от этого. — Неужто со мной так можно — играть, когда вздумается?! Не говоря, не спрашивая ни о чем, просто удовлетворить свое желание?" Палец настойчиво поглаживал ее изнутри, отчего возбуждение растекалось по телу девушки, и Анна, поскуливая, еще крепче сжимала ноги, с ужасом размышляя, как долго может продлиться эта игра и скоро ли она наскучит Королю и тот придумает что-то новое.

Однако Король придумал новое очень быстро.

"Я знаю, ты лежишь, — словно наяву услышала Анна его насмешливый голос. — Ты не хочешь подчиниться мне. А я хочу, чтоб ты поднялась, встала на колени и раздвинула пошире ноги…"

Король говорил совсем, как тогда — в самом начале, — капризно и эгоистично, с ноткой властности. Он знал, он чувствовал, что Анна растеряна и удивлена его неожиданному внимания, что она не понимает, как истолковать его себе, и потому нарочно пугал ее еще больше, что обострить ее ощущения донельзя, чтобы даже самое легкое прикосновение — легким лебяжьим перышком, — показалось ей острее, чем касание остро отточенным лезвием.

Анна молча, упрямо сопротивлялась; взгляд Короля — насмешливый холодный, внимательный, — всплыл в ее памяти, и она почувствовала, как магические пальцы пробегает по ее промежности, поглаживая, и затем чувствительность впиваются между ног, в атласные впадинки, да так, что девушка не выдержала и залилась хохотом от щекотки.

"Встань на колени, и подними повыше юбку… Или я не перестану щекотать".

Извиваясь, чувствуя, как невидимые пальцы снова и снова впиваются в ее тело, Анна, негодуя и краснея, подчинилась, утешая себя лишь тем, что она в комнате одна, и никто не может увидеть, как она, постанывая, вцепляется в спинку кровати побелевшими пальцами, все еще ощущая глубокие и сильные проникновения в свое тело.

В этот миг ей показалось, что ладони Короля легли на ее ягодицы, его шелковистые волосы коснулись ее разведенных бедер, а в самом нежном местечке между ног Анна ощутила поцелуй, жадный и нетерпеливый. Девушка стыдливо ахнула и рванулась прочь, пытаясь освободиться от магических рук, но те крепко удерживали ее на месте, и поцелуй повторился, разливая по ее венам обжигающее пламя удовольствия.

— Ой-ой!

Анна просто со стыда сгорала, представляя, что действительно стояла бы так над Королем, а он ласкал бы ее бедра, чуть касаясь их губами, тискал бы ягодицы, наслаждаясь мягкость и податливостью ее кожи, и целовал, целовал и целовал ее раскрыто перед ним лоно.

"Святые крылья, стыд-то какой! — думала Анна, судорожно вцепляясь в спинку кровати и накрепко зажмуриваясь, чтобы не видеть даже своей бессовестно тени, раскачивающейся на стене в такт магическим прикосновениям. — Это же все видно! Если он может касаться меня на расстоянии, то и видеть, наверное, тоже может! "

Она попыталась незаметно поменять позу, сжать ноги и опуститься на бочок, но невидимая рука легла на ее живот, надавливая, словно принуждая плотнее прижаться к ласкающему ее рту, и Анна зашлась в беспомощных стонах, с каждым прикосновением магического языка приподнимаясь, стараясь отстраниться… Но от кого? Никого в комнате с ней не было. Даже если б она встала во весь рост, ощущения, дарящие ей смесь стыда и наслаждения, не прекратились бы.

«Ты наказываешь меня? — подумала Анна, ощутив укус в самом нежном месте, осторожный, но не ставший от этого менее хищным и волнующим. — Наказываешь, заставляя испытать такой же стыд?»

Ей, обмирающей от смеси страха, волнения и удовольствия, казалось, что Король покусывает нежные лепестки, прикрывающие ее лоно — и затем снова жадно принимается вылизывать ее, придерживая за трепещущий живот, заставляя оседать все ниже, принимая прикосновения его языка.

Больше всего сейчас Анне хотелось, чтоб он был рядом, чтобы можно было лечь рядом, покрыть его лицо поцелуями, запустить пальцы в его длинные волосы и сказать то, что она так хотела сказать, но стыдилась быть откровенной. Девушка заходилась в стонах, сладко извиваясь, но, раскрывая глаза, она никого не видела рядом с собой. И от этого ей хотелось плакать.

А меж тем ласки становились все жарче, на ее подрагивающих бедрах магические губы оставляли теплые влажные поцелуи, и горячие, страстные — на лоне, на ставшем таким чувствительным клиторе. Пальцы поглаживали девушку между ножек, дразнили мокрую горячую дырочку, поглаживали, чуть касаясь, вход, а язык чувствительно и настойчиво щекотал клитор. Анна чувствовала, как по ее шее каплями стекает горячий пот, ноги ее, напряженные, дрожали, и она сжималась, со стоном перетерпливая подкатывающий оргазм.

«Сопротивляешься, строптивица?»