Невеста Короля Воронов

— Ваше Величество, — прошелестел ее слабый, как пламя, бьющееся на ветру, голосок. — Я хочу жить. Я молода, я красива и полна сил. Я рождена для того, чтобы блистать — танцевать на балах и веселиться; и потому сейчас, при всех, я взываю к вашему милосердию. Не губите меня! Я ни в чем не виновата. Я не хочу отвечать за грехи Лукреции, я готова стать служанкой вашей прекрасной Королеве, только не губите! Что бы о вас ни говорили, я-то точно знаю — сердце ваше милосердно и благородно. И если здесь, при всех, вы обещаете не трогать меня, я уверена — вы сдержите свое слово…

Хрупкая и белая, Бьянка выглядела в богатой полутьме зала беззащитно и трогательно, и Король, недовольно скривившись, отвел взгляд от девушки, прекрасно понимая, что та ломает комедию, взывая к его жалости, но… у кого б поднялась рука на это трогательное существо?

— Иди, — отчасти раздраженно ответил Король. — Никто и не помышлял преследовать и убивать тебя, с чего ты взяла?

— Я испугалась, Ваше Величество, — прошептала еле слышно Бьянка. По ее бледной щеке скатилась быстрая слеза, она покорно сложила ручки и свесила голову — ну, готовая жертва и страдалица! Среди придворных вспорхнул быстрый жалостливый шепоток, и Король нетерпеливо махнул рукой:

— Хорошо, — уже отчасти раздраженно произнес он. — Я не трону тебя. Обещаю. На тебе нет никакой вины; за что бы мне тебя карать?

— О, вы так добры и великодушны, Ваше Величество! — прощебетала Бьянка поспешно, все так же пряча от него взгляд под белыми, словно опушенными инеем ресницами. — Я докажу, что верна короне! Я послужу вам! Я готова отдать всю свою магию для Королевского благословения войскам, чтобы магия Королевы осталась нетронута… Я готова принести себя в жертву вместо нее.

— В жертву? — с любопытством произнесла Анна, переведя взгляд на Короля. — В какую жертву? Я о чем-то не знаю?

— Королевское благословение! — выпалила Бьянка так поспешно, что Король и слова не успел сказать. — Магия войскам, обороняющим его королевство от Коршунов! Чем больше ее, тем лучше. В этот страшный для королевства час для рачительного Короля нет ничего дороже магии. О, на такие моменты неплохо было бы иметь бездонное хранилище, доверху полное! Это было бы верным признаком победы! Это сокровище, с которым не сравнится ничто! Я готова отдать все, до крошки, чтобы мой дар принес пользу королевству, и… и чтоб его засчитали как вклад Королевы!

Анна удивленно и отчасти настороженно глянула на Влада; в ее глазах промелькнуло что-то такое, что тот почуял, на подсознательном уровне ощутил, как бьется вдребезги хрупкое, как мыльный пузырь, застывший на морозе, доверие, установившееся между ними.

Чертова Бьянка, какого хрена она лезет со своим нелепым, неуклюжим желанием услужить! Ее безмозглый щебет был хуже откровенных слов о том, о чем молчали, но думали все: Королева полна магии. Она словно сокровище, словно бесценный кофр сейчас, и любой из Воронов будет защищать ее не потому, что она Королева, а потому, что она представляет собой хранилище… источник силы, которая олицетворяет собой власть.

И Король — Влад внезапно понял, как это выглядит в глазах Анны, — Король тоже мог… заискиваться перед нею лишь потому, что она была полна отобранной магии.

— Кто дал тебе право, — вскипел Влад, не выдержав, — решать за меня, кто и какой вклад будет делать? Кто тебе сказал, что твои крохи понадобятся мне и помогут хоть в чем-то?

Сказал — и снова осекся, понимая, что косвенно подтвердил, что весь дар Бьянки ничто по сравнению с мощью, запертой в теле Королевы…

— О каком вкладе идет речь? — тут же вклинилась Анна, и Влад почувствовал себя ровно так, как ощущает себя канатоходец, которого порыв ветра пытается сбить с тонкой натянутой веревки, больно врезающейся в стопы. И идти невероятно трудно и почти непереносимо — нужно напрягать все тело, извиваясь и балансируя, терпя боль в натруженных стопах, — и упасть равносильно неминуемой смерти…

Он прикрыл глаза, пережидая, когда угаснет ярость, разбуженная словами Бьянки. Только не ложь; Анна не заслуживает ее, да и не перенесет, если поймет, что он юлит и изворачивается.

«О, святые крылья, да эта девчонка научит меня говорить только правду, как бы губительна она ни была! — подумал Влад. — Сомнительное, однако, счастье, коли за него придется жертвовать любовью!»

Но он решил для себя тут же, бесповоротно и твердо: никакой лжи. Только не ей. Только не его смелой Королеве. Если она смела, то неужто ему не хватит духа не юлить и не выдумывать оправдания?

— Королевское благословение, — произнес он твердо, прямо глянув в глаза Королевы. — Магия Высших Воронов. Та, что стоит нетронутой в хранилищах, — и та, что ты отняла у отца и проглотила, словно сказал его внимательный взгляд. — Обычно я раздаю ее всю тем, кто истинно верен мне. Воины защищают меня и мое королевство, я защищаю их. В обязанности Королевы так же входит поддержка войск. Если ей есть чем поделиться — а тебе есть. Поэтому я рассчитываю на твою поддержку.