Невеста Красного ворона (СИ)

Мы толкаемся друг в друга, сливаемся одним жадным движением. Я запрокидываю голову и почему-то только теперь чувствую аромат орхидей. Дурман разливается по венам пополам с удовольствием, пока мы с Ма’ну, словно нетерпеливые подростки, набрасываемся друг на друга. Это сладко и остро, как царапина до крови.

Наши приглушенные крики поднимаются к потолку - и давно умерший дом оживает. Шорохи наполняют пустоту, словно живая вода. Ма’ну бесконтрольный, резкий, как будто впервые в жизни владеет женщиной. Его толчки громкие и тяжелые, как будто он хочет расколоть меня на двое.

Улучаю момент и переворачиваю его на спину, и он тут же хватает меня за волосы, заставляя целовать его, как будто от того, разорвем ли мы связь губ, зависит судьба всей галактики.

Я как будто грешница в очищающем пламени: распадаюсь на кусочки, чтобы возродиться очищенной.

Когда я с трудом разлепляю веки, Ма’ну тяжело и прерывисто дышит, и улыбка прячется в уголках его губ. Он выглядит таким потрясенным и счастливым одновременно, что вряд ли чувствует, как невесть откуда взявшаяся маленькая белая бабочка садится ему на щеку. Несколько секунд настороженно водит усиками - и раскрывает крылья, хвастаясь золотисто-желтыми крапинками.

— Ты самый красивый мужчина на свете, - говорю шепотом, чтобы не спугнуть случайную красавицу. - Я не жила без тебя. Просто существовала.

— Тогда с Днем рождения, Аврора.

Мы валяемся на полу довольно долго, потому что ни одному не хочется разрушать связь тел. Даже не разговариваем, потому что слова - лишь шелуха, которую наши сердца сбросили, как прошлогодние листья. Звучит банально и нелепо до глупости, но я, как вишневая ветка, и сама вот-вот зацвету.

— У тебя улыбка счастливой женщины, - говорит Ма’ну, выуживая орхидею из моих волос. Осторожно постукивает цветком по моему носу и улыбается, когда я морщусь и фыркаю, изображая кошку.

— А у тебя взгляд голодного мужа, - вторю ему и все-таки поднимаюсь.

Я даже не пытаюсь прикрыться, да собственно, мне и не чем. Пусть смотрит и видит меня такой, какая я есть. Я до сих пор каждый день даю своему телу физические нагрузки и стесняться мне нечего, но, конечно, у меня типичная фигура модели: маленькая грудь, узкие бедра, излишне худощавые ноги. Я поворачиваюсь, чтобы поймать взгляд Ма’ну, и вижу, что этот паршивец заложил руки за голову и наблюдает за мной из-под полуопущенных ресниц. И имеет наглость облизываться, из-за чего меня тут же бросает в краску. Ставлю носок ему на грудь и несильно нажимаю. Ма’ну одними губами говорит: «ой!», но улыбается так, будто готов лежать так всю жизнь.

— У нас даже вещей нет, - сетую я, а он вскидывает брови и снова беззвучно говорит губами: «О да, детка…» - Ты извращенец.

Глава тридцать вторая: Ма’ну

Проходит несколько дней, за которые «Атлас» буквально преображается. Вслед за мной и Авророй восстает из пепла, словно феникс. Теперь здесь всюду охрана, хоть эти ребята в черном больше похожи на наемных убийц. Правда, после их появления Аврора вздыхает с облегчением и говорит, что теперь мы здесь защищены лучше, чем в правительственном доме.

На следующий день, после того, как мы перебрались в «Атлас», появились двое адвокатов. Я мало что понимаю в юридической волоките, но по итогу нам говорят, что «Атлас» останется за нами при условии, если мы внесем некоторую сумму и пойдем на уступки по поводу посещения. Мы с Авророй соглашаемся на все - кажется, этих хватких ребят прислал какой-то ее надежный знакомый и она полностью им доверяет.

Доверие. Вот, значит, что это такое.

— Держишь меня? Крепко?

Аврора стоит на стремянке и протирает настенный светильник. Рожок с розовым плафоном в форме лилии. Помню, что здесь их было много, но теперь целый остался только один. Я хотел полезть сам, но Аврора запретила.

— Держу крепче, чем решающий мяч, - подмигиваю я и несильно щипаю ее за задницу.

— Вот поэтому я и переспрашиваю, - немножко ворчит она.

Устал, да я, признаться, еле на ногах стою. Смешно сказать, но наша первая брачная ночь была же и последней за прошедшие дни. Встаем рано, едим на ходу и то, что можно приготовить на быструю руку, и занимаемся домом. Конечно, нам не под силу сделать все своими руками, но пока не ясно, чем именно закончится эпопея с объявлением меня невменяемым, лучше не пускать на территорию «Атласа» незнакомых людей.

— Ну вот, - говорит Аврора, тыкая в меня уголком телефона, - теперь мы с тобой официально бедны, как церковные мыши. Осталось, как любит говорить Марго, только на салфетки и черствый бублик.

Обед - я приготовил нам омлет и в который раз похвалил себя за то, что в моей голове есть какой-то неприкосновенной резерв воспоминаний, благодаря которому я хотя бы помню, как обращаться с кастрюлями и кухонным комбайном.

— По крайней мере у нас есть бублик, а он неплохо делился пополам.

Я выкладываю обед на тарелки, и мы с жадностью набрасываемся на еду. Правда, поесть толком не успеваем, потому что на пороге появляется охранник и голосом киборга говорит, что приехал какой-то груз и нужно расписаться в накладной о доставке.