Невеста Красного ворона

Как я оказался в той машине с матерью? У меня есть лишь размытый образ двух пар рук на руле. А потом, после яркой вспышки, образ Авроры в машине, когда она врезалась в мой «Ламборджини». И шепот матери: «Ты должен убить Аврору» сливается с голосом брата: «Аврора…»

Прошлое и настоящее так тесно переплелись, что я и сам не могу отличить правду от вымысла.

Все и всегда меня обманывали. В моей никчемной жизни есть лишь одна правда - моя прекрасная бабочка.

— Не бросай меня, - уговариваю ее вкусом крови на губах.

Стеклянный купол глухо лопается и осколки летят в меня сотней лезвий гильотины.

В последний миг перед тем, как закрыть глаза, я почему-то с улыбкой осознаю, что сам стал бабочкой, пришпиленной десятками кусочков стекла, в каждом из которых отражается мой уродливый мертвый брат.

И я, наконец, слышу его предсмертный шепот: «Аврора… ни в чем не виновата. Я предал ее».

Конец первой части

Часть вторая Глава двадцать четвертая: Аврора

Полгода спустя

— Два слова для канала «Палитра», Аврора! - Какой-то ушлый журналист тычет мне в лицо диктофон.

— Ваша выставка произвела настоящий фурор, - не отстает его собрат по ремеслу. - Правда, что вашу феноменальную картину «Бабочка» коллекционер, пожелавший остаться неизвестным, за баснословную сумму приобрел в свою коллекцию?

Я просто иду сквозь плотный коридор тел и даже не морщусь, когда меня слепят вспышки фотоаппаратов. За мной семенит мой агент: юркий парень по имени Алекс (страшно обижается, когда я называю его просто Саша) и отвечает на все вопросы заготовленными фразами. Сегодня точно не тот день, когда им будет чем поживиться.

На улице ждет машина и я с облегчением ныряю в салон. Стаскиваю туфли, разминая затекшие ступни.

Алекс садится на сиденье около водителя и командует:

— В гостиницу.

— Когда самолет? - спрашиваю я, когда машина выруливает на магистраль.

— Завтра утром. Не волнуйся, ты успеешь походить по магазинам.

Как же, успею: только если буду делать это прямо сейчас, вместо сна и отдыха.

— Поспишь в самолете, - угадывая мои мысли, предлагает Алекс. - Кстати, поздравляю.

— С чем?

— «Бабочка» ушла за пятьсот тысяч. - Он прищелкивает языком. - Поздравляю, моя хорошая, теперь ты официально одна из самых дорогих звезд на художественном олимпе.

— Ты… правда продал «Бабочку»? - не верю своим ушам. - Я же просила не выставлять эту картину!

— Но клиент захотел именно ее, - пожимает плечами Алекс. - Брось, моя хорошая, это же просто картина. Нарисуешь еще.

Я прижимаюсь лбом к стеклу, злая, как демон.

Это не просто картина. Но ему все равно не понять.

— Так что, - Алекс поворачивается ко мне и подмигивает, словно заговорщик, - едем по магазинам?

— Нет, устала. В гостиницу.

Моя жизнь так круто переменилась, что мне кажется, прошла целая вечность, а не шесть месяцев. Сто восемьдесят дней после моего воскрешения - так я называю ту точку, которая разделила жизнь на до и после. Нане нравится называть меня Фениксом, а Марго вообще ничего не говорит, просто скупает, как сумасшедшая, все газеты и журналы, в которых есть хоть какое-то упоминание обо мне. Газетчики даже придумали мне новое имя.

Теперь я не Черная королева.

Я - Комета.

Почему именно Комета[1]? Потому что теперь рисунок этой бабочки украшает мое тело.

И это отдельная долгая история.

В гостинице меня уже ждут букеты: несколько от парней с выставки, которым я отказалась давать номер своего телефона, один от хозяина галереи, которому так много лет, что его цветы можно принять без зазрения совести и страха нарваться на скандал в прессе. И последний - с роскошными синими розами. Даже не нужно смотреть карточку, чтобы понять, от кого он. В моей жизни остался единственный выпендрежник, который никак не хочет понять значение простого слова «нет».

— Я возьму вот эти, - говорю девушке-администратору, забирая букет декоративных гвоздик.

— А остальные? - не понимает она.

— Выбросите или заберите себе, если они вам нравятся. Мне все равно.

— Но вы даже не посмотрели… - слышу в спину ее встревоженный голос.

Надеюсь, она все-таки заберет цветы. Жаль, если букеты пропадут - цветы ведь ни в чем не виноваты.

Я почти сразу проваливаюсь в сон и просыпаюсь ровно за пятнадцать минут до будильника. Так теперь всегда, и даже разница из-за смены часовых поясов не имеет значения. Организм словно сам знает, что впереди его ждет пытка пробуждением и делает жизни назло.

В телефоне уйма непрочитанных сообщений и звонков. Последнее от Алекса - напоминает, что в среду, послезавтра, у меня по плану участие в презентации какой-то там книги. Понятия не имею, как там оказалась, но смутно припоминаю, что Алекс подсовывал какую-то анкету с дурацкими вопросами, и еще я участвовала в целой заказной фотосессии.

И да, теперь я не боюсь фотографов и не комплексую позировать в купальнике, хоть и делаю это на пляже, а не в фотостудии. Я больше не звезда подиума. Я - модный художник с доходами, которые превышают гонорар топовой модели. А все потому, что теперь просто не представляю жизни без карандаша и альбома для скетчей.