Невеста Красного ворона

Ладно, ну и пусть живет засранка. А я спускаю пар, хватая Ма’ну за галстук и вынуждая его наклониться для поцелуя. Его губы твердые, а на подбородке суточная щетина, от покалывания которой меня атакуют микроскопические разряды удовольствия. Я слишком чувствительна к этому парню. Чересчур, иначе почему вдруг думаю о том, что массивный деревянный стол выглядит достаточно крепким, чтобы выдержать небольшое цунами.

— Сначала дела, дорогая, - дразнит интонацией мой лунник, и я фыркаю, как кошка, которую окатили ледяной водой. - Может все-таки скажешь, что именно ты хочешь найти?

Ма’ну прикусывает кончик большого пальца, и в который раз подкидывает мне непростую задачу: вот о чем он сейчас думает? Почему как будто сердится, но и смеется одновременно?

— Хочу найти доказательство того, что не только Нана вышла замуж за «принца».

Я знаю, что мой Ма’ну не сумасшедший и точно не фантазер, и нет ни единого повода подвергать разумность его слов сомнению, но меня так и подмывает спросить, что именно он имеет в виду. И что за неожиданное поразительное озарение на него нашло.

— Аврора, я правда не знаю, как объяснить. - Ма’ну потирает переносицу и разводит руками, отвечая на мои безмолвные вопросы. - Ты поверишь, если я скажу, что это просто интуиция? Ну и капелька рассуждений о том, ради чего человек пойдет на сделку с совестью.

Я киваю. Конечно, я ему верю. Не понимаю - возможно, но доверяю настолько, что беру первую стопку со стеллажа и сажусь за стол. Страницы кое-где выцвели, но большая часть текста читается легко. Нас с Ма’ну даже заставили одеть специальные перчатки, чтобы мы не стирали недолговечные буквы.

И так, страница за страницей, заметка за статьей, я понемногу узнаю историю семьи Ма’ну. На фотографиях его мать красива, словно неземной цветок: светлая, голубоглазая, с кожей, словно подсвеченной изнутри серебристым сиянием. Чистокровная лунница из тех, чьи предки ведут свой род от Перворожденных. Даже на черно-белых снимках видна ее невинность. И еще - Ма’ну полностью похож на нее. Те же волосы, тонкие черты лица, узкий подбородок и просто фантастические губы. Мы вместе рассматриваем фотографию и молчим, любуясь совершенством.

— Я не помню ее такой, - говорит Ма’ну с грустью. - Наше с братом рождение очень подкосило ее здоровье. Физическое, но больше душевное.

Мы находим заметки о том, что девушку собираются отдавать замуж за наследника крупной корпорации и это будет не только свадьба века, но и грандиозное слияние капиталов. Готово свадебное платье и на торжество приглашены все сливки общества. А потом - кричащий заголовок: «Наследница миллиардного состояния тайно вышла замуж за простого банковского служащего!»

И я даже не удивляюсь тому факту, что со множества старых фото на меня смотрит молодой Шэ’ар. Конечно, он не совсем «простой» и газетчики как всегда все приукрасили ради громкого скандала. По чуть-чуть мы с Ма’ну выуживаем крупицы истины, словно две Золушки, которые раздумали ехать на бал, а вместо этого с упоением отделяют чечевицу от кукурузы. Шэ’ар был амбициозным, подающим надежды молодым мужчиной, который точно знал, чего хочет от жизни: несколько коротких интервью наполнены грандиозными, но приземленными планами на жизнь, среди которых нет места ни романтике, ни внезапности. Одно только это говорит о том, что и свадьбу на единственной наследнице он тщательно спланировал. Но она выглядит счастливой и почти везде так или иначе прижимает руку к животу.

Следующие несколько лет не блещут радостными заголовками: «разгневанный отец лишил дочь наследства», «неожиданная болезнь подкосила будущую молодую мать», «неблагоприятные прогнозы». Я чувствую себя воровкой, которая крадет у Ма’ну его право побыть наедине с тайнами своей семьи, но по его глазам вижу - он хочет, чтобы я была рядом.

Потом жизнь делает еще один виток: умирает дед Ма’ну.

— Мы с братом роились в этот же день. - Ма’ну постукивает пальцем по дате в уголке статьи.

Журналисты, наплевав на траур, на все голоса, не стесняясь выдвигать самые бестолковые теории, поднимают шумиху вокруг огромного наследства. Мне на глаза попадается статья под пафосным заголовком о прощении, где говорится, что из надежного источника, пожелавшего сохранить инкогнито, стало известно, что отец все-таки передал опальной дочери все имущество и миллиардные счета.

Дальнейшая жизнь молодой матери понемногу выпадает из поля зрения журналистов. Я пережила подобное совсем недавно, поэтому хорошо прослеживаю знакомые тенденции. Она не дает повода для скандалов, не появляется на людях без сопровождения охраны и все вопросы предлагает адресовать мужу.

И при этом всем о судьбе детей говорится ничтожно мало. Больше никому не интересна судьба двух рожденных в лунное затмение мальчишек, потому что эта тема давно себя исчерпала.