Невеста Красного ворона

Но больше всего меня поражает, как плавно Шэ’ар отстраняется от своей жены. Больше нет их совместных фото, зато он все чаще появляется один: блестящий бизнесмен, создатель собственной банковской империи и просто мечта всех женщин. Проходит еще пара лет - и мать Ма’ну просто молча исчезает, словно человека никогда и не существовало. Несчастная женщина превращается в слепое пятно, которое бывает, если смотреть на кончик своего носа. Она вроде как есть, но уже давным-давно никому не интересна. То ли дело Шэ’ар: он всегда в кадре и всегда в окружении красивых женщин: открывает новый филиал, собственноручно закладывает фундамент под будущий медицинский центр, посещает показ мод или просто отдыхает на яхте посреди безлюдного океана. Никому и дела нет до того, есть ли у него жена и дети, ведь куда интереснее смаковать новую любовницу известного столичного мачо.

Мне до боли в груди противно, что я, как и другие, бессмысленно вляпалась в патоку его лжи. Боги, а ведь когда-то я совершенно искренне считала его красивым, мужественным и щедрым. Могла выцарапать глаза любому, кто скажет, что он - не идеал мужчины. Меня оправдывает лишь то, что все-таки то была другая я. И все это было до Ма’ну.

— Аврора. - Голос Ма’ну, словно удочка, подцепляет меня и вытаскивает из глубин личного ада. - Я думаю, что мать оставила мне не только «Атлас».

Я тоже так думаю, но не хочу форсировать эту тему. Плевать, что он, вероятно, богат, как джин - я любила и буду любить в нем парня в потертых кроссовках, который скрепил наше обещание любить друг друга простым медицинским браслетом на мосту. Не все в этой жизни измеряется деньгами и количеством машин, а многое даже не стоит пытаться подвести к денежному эквиваленту. Тем более моего сумасшедшего лунника, ведь для меня он бесценен, даже если порвет последние шнурки.

— Я проголодался, - говорит Ма’ну, когда я заканчиваю раскладывать газеты по ячейкам.

— Поддерживаю любое твое предложение, - охотно соглашаюсь я.

Нам нужно поговорить, но не здесь.

Глава тридцать пятая: Ма’ну

Мы занимаем стол в ближайшей кулинарии: кажется, у нас с Авророй взаимная любовь к простым местам, где готовят простую сытную еду и не морщат нос от вопроса «А есть ли в меню «Пепси» без сахара?»

У нас одно на двоих какое-то по истине бездонное ведерко с картошкой-фри, пара сливочных соусов и еще одно ведерко с куриными крылышками в хрустящей панировке. И я, подперев щеку кулаком, любуюсь тем, как Аврора наслаждается едой. Не жует капустный лист с постным лицом и чувством выполненного перед желудком долга, а щедро макает мясо в соус с паприкой и аппетитно обгладывает косточки. Правда, большую часть всего этого она сбросит уже завтра утром: бегает вокруг дома хоть в дождь, хоть в туман, и намекает, что рано или поздно, но мне придется составить ей компанию.

Я готов вернуться в спорт. Я чертовски сильно этого хочу, но не раньше, чем разберусь с тараканами своей жизни. В идеале, выведу их хорошим средством, но сгодится и пара приемов, которые научат их маршировать и плясать под мою дудку. Я устал, что прошлое меня определяет - и, пожалуй, эти слова стоят того, чтобы высечь их на личных скрижалях души.

Почему я доверился интуиции? Потому что в мире есть лишь две вещи, ради которых человек пойдет на все: любовь и деньги. Любовь бывает всякая: любовь родителей к своим детям, любовь патриота к родной стране, любовь мужчины к женщине. А вот деньги предельно просты: их нужно как можно больше и это не обсуждается. Вся разница лишь в личном отношении каждого из нас. Шэ’ар всегда был заложником денег, потому что любил красивую жизнь. Я просто менял дорогие тачки, потому что это было частью имиджа беззаботного капитана-красавчика, но в «Атласе» мне было плевать на то, есть ли у меня дизайнерское джакузи или мазня модного криворукого художника. А Шэ’ар всегда был одержим идеей купить все, что можно купить, и даже то, что купить нельзя. И ради этого он мог сделать все.

Когда я сложил простые и очевидные вещи, долго не мог перестать на себя злиться. Все же так предсказуемо и легко выполнимо для человека, умеющего ждать.

— Я помню, что пил какие-то желтые таблетки, круглые и противные, - неожиданно прорывает меня. Образы наваливается скопом, и я безумно рад, что рядом есть Аврора, которой я могу просто «проговаривать» их вслух, зная, что она все запомнит и не упустит ни одной детали.