Невеста Кристального Дракона

«Сестра спрашивает, отчего у нее безумно болит голова, когда она пытается внимать моим словам в твоем пересказе. Она не может меня слышать – лишь к тебе я могу обращаться, потому что тебе предстоит снять проклятие. Скажи ей. Когда Меайло, я и остальные осознали, что натворили, каковы будут последствия, мы пожелали стереть следы своего преступления. Изгладить его из памяти нашей расы вместе с воспоминанием, какой была жизнь до него. Невыносимо жить в аду, помня, каким был рай. У азрайлов было то же самое. Они желали стереть память о симбиозе с кельми. О том, что они – мужчины и самцы – дарили своих детей другой расе, что не могли произвести себе подобных. Что их отцами были мужчины другой расы, а наследование было возможно лишь по женской линии. Наши народы уничтожили истину о прошлом, чтобы легче было переносить настоящее».

Меня пробрал озноб. Я вспомнила один из уроков Камариса, когда мы беседовали о Земле, почему на ней нет магии. «Когда-то в вашем мире существовала магия. Память о ней осталась до сих пор, но вы не желаете признавать ее. Слишком больно сознавать, что вы утратили магию. Проще поверить, что ее нет и не было, что это лишь фантазия. А тяжелее всего было бы узнать, что вы сами изгнали магию из своего мира».

Заменить «магия» на «любовь» – и можно говорить о Коэлине. О драконах и кельми. Две расы пожелали забыть о собственных преступлениях, вытеснить из памяти свое падение и жизнь до него. Чтобы легче выносить нынешнюю жизнь без любви, искренности и страсти.

«И если кто-то из кельми пытался обратиться к прошлому и подумать о белых пятнах в истории, включался ментальный блок, который мы наложили на своих потомков. Азрайлы поступили проще – уничтожили всю письменность и запретили хранителям знания передавать ученикам, что между нашими расами существовал симбиоз, а их прародителями были мужчины-кельми, а не драконы».

Я пересказала слова Семайни трем «глухим» свидетелям нашей беседы. Ошеломленная королева теряла силы на глазах, и Камарису пришлось обнять ее, чтобы она не сползла на землю.

А вот Ральдарин быстро собрался. Из потрясенного его лицо стало сосредоточенно-задумчивым. Будто он уже прикидывал последствия грядущих перемен. Что станет с семьями драконов, со сложившимися союзами, с браками по уговору и расчету, когда в жизнь их расы ворвутся Истинные пары с кельми? Обрушится уклад, сложившийся в Азрайлене за восемь тысяч лет. И… снова вернется власть женщин?

Глядя на любимого, я почти забыла о призраке. Голос вновь зазвучал в голове:

«Я исполнила предначертанное. То, ради чего оставалась привязанной к этому миру восемь тысяч лет. Теперь ты явилась снять проклятие с наших рас, а я наконец свободна. Прощай. И прости. Передай им всем, что я прошу простить меня, Меайло… И всех остальных. Даже Эльсарима. Все мертвые едины».

– Ступай с миром, Семайни, – ответила я. – Не мне тебя судить. Может, я и родилась Истинной парой Ральдарина, но росла и воспитывалась в другом мире. А у нас говорят: Бог простит и рассудит. Передам тем, у кого ты просишь прощения, а сама не держу на тебя зла.

Призрак медленно растаял в воздухе. А следом начало истаивать дерево, увядая на глазах. Мы изумленно наблюдали, как толстый ствол за считаные минуты истончился, усох и осыпался на землю прахом. И точно так же обратились в труху корни, торчащие из земли. Королева кельми вздохнула.

– Так умирают деревья иолай, когда их обитатели окончательно покидают землю. Пришелица, расскажешь ли, что еще поведал тебе призрак?

Я пересказала последние речи Семайни. Королева кельми безмолвствовала. Камарис взял ее под руку.

– Пойдем, Мудрейшая. Не так просто принять услышанное. Сперва нужно пережить.

Он увел ее из рощи, а я смотрела им вслед, думая, что Камарис тоже Мудрейший. Забавно, два таких разных существа, кельми и дракон, а носят одинаковые титулы. Прошлое до конца не стерлось…

Ральдарин коснулся моего плеча.

– Вернемся назад? Ты узнала все, что хотела?

Кивнула. Мы вернулись на поляну. Он обернулся драконом, я взобралась на могучую спину, и мы полетели назад, не дожидаясь Камариса. Ему еще предстояла встреча с Алтео.

– Что же теперь станет с драконами? – спросила я в полете. – Наш сын снимет проклятие, драконы снова смогут создавать Истинные пары с кельми, а драконицы – с кельми-мужчинами. Захотят ли твои подданные вновь становиться отцами кельми, а не себе подобных? Захотят вернуть власть женщинам?

После долгой паузы он ответил:

«Призрак говорил – ты качнула маятник к равновесию. Мир будет меняться. Мы будем меняться. Если для сохранения равновесия нам придется принять власть женщин, мы постараемся справиться с этим. Есть время свыкнуться с грядущими переменами, пока наш сын родится и повзрослеет. А я помогу своему народу. Я поведаю всем, какое счастье обрел с тобой, Ирина. Ты – самое прекрасное, самое драгоценное в моей жизни. Я никогда не повторю ошибки моего предка. Не откажусь от Истинной пары, как Эльсарим. Не откажусь от тебя».

Глава 55 Кура с гречей и другие семейные радости