Невеста лорда. Книга 1

Поминальная трапеза, устроенная вечером третьего дня, от обычного ужина отличалась только тем, что вина и дратхи подавали больше, а все присутствующие за столом вели себя тише и разговаривали шепотом. Энвар вяло наигрывал на своей лютне грустную мелодию и заунывно тянул песню про плывущих в сизой мгле журавлей. Сразу после завершения трапезы Рейвин ушел куда-то, и Лейлис напрасно ждала его в спальне до полуночи, нервничая и не укладываясь спать. Это была уже третья ночь, когда лорд Эстергар не появлялся в собственных покоях. Вечером прошлого дня, вернувшись из ледяной пещеры и получив письмо от Фержингарда, лорд Рейвин разозлился, произнес несколько слов на старом наречии, смысл которых был понятен по интонации, однако записку не порвал, а аккуратно положил в шкатулку для писем, распорядившись, между делом, отправить дорогому родственнику вежливый ответ. После этого Эстергар сказал, что хочет побыть в уединении, и Лейлис, боясь сказать лишнее слово, только кивнула в знак понимания. За трое суток супруги едва обменялись несколькими формальными фразами. Это было обычно для Рейвина, если он был чем-то расстроен или обеспокоен — он становился мрачнее и молчаливее и никогда сам не рассказывал, в чем дело. Только лорд Хэнред умел, осушив полкувшина дратхи, хлопнуть по столу рукой и выразить готовность немедленно разобраться во всех проблемах, в какие его пожелают посвятить. Но лорд Хэнред не торопился приезжать, а делать что-то было надо.

Кастелян, сир Орсилл, уже давно удалился в свои покои в юго-восточной башне, поэтому Лейлис обратилась с вопросом к начальнику стражи, проводившему последний обход. Тот сообщил, что лорда Эстергара в самом замке нет. Гулять в окрестностях Эстергхалла можно было только в двух направлениях — либо в дубовой роще за деревней, либо вдоль берега озера. Лейлис надела плащ, взяла фонарь, на всякий случай вложила в рукав платья подаренный ей в день свадьбы кинжал и вышла из замка. В деревне она бывала не раз, но всегда до захода солнца, когда все жители были заняты работой. Теперь же ей встретились всего два человека, которые, узнав ее, почтительно поприветствовали, но никакого недоумения касательно пребывания госпожи в деревне в ночное время не выказали. Лейлис прошлась мимо причала, вдоль заросшего высокой осокой берега озера, до того места, «где хорошо рыбачить, мечтать и топиться».

Лорд Рейвин сидел на плоском валуне у самой кромки воды. Спокойная ночная тишина нарушалась лишь кваканьем лягушек и стрекотанием кузнечиков в зарослях травы.

— Кто вам разрешил покидать замок? — недовольно спросил Рейвин, когда Лейлис приблизилась.

— Кто бы мог мне запретить?

— Действительно…

Она поставила фонарь на землю и присела на край камня рядом с мужем. Долго молчали, глядя на мерцающую лунную дорожку на гладкой поверхности озера.

— Мне очень плохо сейчас, — глухо произнес Эстергар, не поворачивая головы.

Лейлис очень захотелось обнять его, крепко обхватить за шею, перебраться к нему на колени, прижаться щекой к его плечу. Но она сдержалась.

— Я знаю, — ровно откликнулась леди Эстергар. — Я тоже потеряла обоих родителей.

— И как вы справились с этим? — теперь Рейвин повернулся к ней.

— Мне было десять, когда умер мой отец. Я находила утешение в повседневных делах — рукоделии, прогулках… И мы с сестрами старались поддерживать друг друга.

Эстергар кивнул, то ли соглашаясь, то ли принимая к сведению.

— Боль пройдет… — сочувственно произнесла Лейлис, — но не сразу.

Молчали долго. Лейлис уже внутренне подготовилась к тому, что, возможно, придется просидеть так до рассвета, без единого слова, но лорд Рейвин встал, поднял с земли фонарь и подал руку Лейлис.

— Вернемся в замок.

Вопреки ожиданиям, Эстергар отправился не в свою спальню, а поднялся двумя этажами выше, в комнату матери.

— Это покои лорда. Не мог же я велеть матери освободить их после смерти отца. Но теперь больше нет причин, чтобы лорду замка не занимать положенную ему комнату, — объяснил он. — Завтра велю перенести сюда мои вещи. И моего медведя.

Рейвину очень нравилась эта старая лохматая шкура, содранная с существа, которое его чуть было не искалечило. Лейлис перспектива переезда в новые покои не слишком обрадовала. Она уже привыкла к той комнате, которую делила с мужем в течение последних месяцев. Покои леди Бертрады были больше и богаче обставлены, при этом в каждой мелочи — правильно разложенных вышитых подушках, многочисленных резных шкатулочках, регулярно чистившихся от пыли шнурах с пышными кистями, поддерживающих у изголовья складки бархатного балдахина — явно чувствовалась женская рука. И все-таки Лейлис не могла отделаться от мысли, что именно в этой комнате, на этой самой кровати умерла леди Бертрада.

— Вы будете жить здесь со мной или выберете себе другие покои? — спросил Эстергар.

— Почему я должна выбрать другие покои? — удивилась Лейлис.

— Вы говорили раньше, что так принято у вас на родине. Я запомнил.

— Нет, меня вполне все устраивает.