Невеста лунного огня

Я не ответила. Я махнула рукой на кресло напротив своего и снова сцепила ладони на коленях. Мой жених из тени замер на три вдоха. А потом сел. Я ощущала его взгляд на своей щеке, но он не нарушал молчание.

Мои губы пересохли. Я быстро облизнула их и повернулась к тени.

— Я задам вопрос. И я хочу, чтобы ты честно ответил.

— Отвечу, — он добавил после паузы. — Если смогу.

Я стиснула зубы, вдохнула носом.

— Эролас, — сказала я.

Напряжение в воздухе между нами было искрой, двигалось от меня к нему и обратно от его имени. Ощущение было странным, непохожим ни на что из моего опыта. Но оно было сильным.

— Эролас, — сказала я, — почему ты прислал мне ту ткань?

— Тебе не нравится?

— Ответь на мой вопрос.

Повисло молчание. Тишина… и та связь. Напряжение в воздухе. Я приготовилась, а потом потянулась к этому ощущению. Я не могла объяснить, откуда знала, как это делать. Но я сделала. Я ощущала себя как ребенок, обнаруживший ладони, научившийся шевелить пальцами, сжимать и держаться.

Наконец, тень заговорила:

— Я… хотел дать тебе то, что тебе понравится, — слова были осторожными, звучали почти с неохотой. — Другие подарки… были выбраны не очень хорошо. Украшения я выбирал сам из обширной коллекции матери. Илилили говорит, они теперь на дне твоего сундука. Платья, которые, как мне сказали, были лучшими примерами человеческой моды, ты не надевала, а порезала, чтобы создать новые наряды для нимф и гоблинов. Сначала я подумал, что ты уничтожала их назло мне, но… — он притих, словно собирался с мыслями. — Теперь я понимаю, что тебя радует создание красоты, а не сами красивые вещи. Твоя радость в твоей магии. И я подумал дать тебе нечто невероятно красивое, чтобы ты создала нечто еще красивее со своими навыками.

Мое сердце билось быстрее, чем раньше. Было что-то еще, что он не говорил. Я сжала связь между нами и потянула.

— Продолжай, Эролас.

Он кашлянул.

— Ткань, которую я тебе дал — шелк из лепестков орнталаса — создана фейри. Люди еще не раскрыли тайну плетения цветов в нить. Я думал… может, это было глупо, но я думал, если дам тебе то, что тебе понравится, но чего нет в твоем мире, то, может, тебе хоть немного понравится проводить время здесь. В Орикане.

Я смотрела на тень. Его слова звенели в моих ушах. Я ощущала правду его слов, вырванную с его губ силой его имени. Хмурясь, я опустила голову. Обида горела во мне, потому что…

Это сработало. Его игра. Я провела день, увлеченная созданием, мой пыл в работе проглотил все другие мысли и чувства. Я еще никогда не отдавалась творчеству так, как сегодня. Да, я была рада и раньше. И ощущала интерес и удовольствие от того, как мои идеи оживали.

Но сегодня было куда больше. Я была поглощена восторгом, возможностями, которые мне открылись. И опьянена роскошью времени на эти возможности. Каждая мысль была захвачена новыми идеями для ткани, экспериментами с поразительной тканью. Я развивала свое ограниченное понимание, чтобы принять новые грани вдохновения. Я почти не прерывалась на еду и воду, мне не нравилось, когда меня оттаскивали от радости изобретения.

Если честно… если быть ужасно честной… я едва могла дождаться наступления завтра. Чтобы солнце взошло, и я вытащила манекен из-за шторы и продолжила узнавать, куда меня приведут возможности.

Дома не было времени на такие чувства.

Слезы наполнили мои глаза. Как я могла позволять себе так думать? Бриэль была дома. Да, жизнь была тяжелой, борьбой каждый день за выживание. Но Бриэль была там, и я должна была находиться там.

— Ты обманул меня, — сказала я.

— Это не было моей…

— Ты обманом сделал меня счастливой, — я сжала кулаки с силой. — Я не поведусь на это. Нет.

— Пожалуйста, Валера.

И в воздухе появилась мерцающая сила, ощущение напоминало жар. Я охнула и подняла голову, глядя на тени напротив меня. Я забыла, что связь была обоюдной.

— Прошу, поверь мне. Я не хотел манипулировать с помощью этого подарка. Я… знаю, что ситуация сложная для тебя.

Он заерзал в кресле, и в тусклом сиянии огня я видела, как он опустил голову в ладони, уперев локти в колени. Когда он заговорил, его голос стал ниже, сдавленный от эмоции, которую я не могла назвать:

— Я так увлекся своими нуждами, что не учел, как это ощущается для тебя. Тебя забрали с порога твоего отца, как полевой цветок, попавший в руку глупого ребенка. Я думал, что понимал, как работают люди. Пара подарков, красивые украшения, милые платья, горсть золота… — он вдохнул и медленно выдохнул. — Все, что я думал, что знал о людях, неправильное. По крайней мере, с тобой.

Я молчала. Я смотрела на свои ладони, бледные в свете голубого огня. Пульс гремел в висках, но я пыталась успокоиться, обдумать его слова с его стороны. Они были честными. Я ощущала, как оковы его имени мешали ему врать мне.

Я могла выбрать. И от этого было не по себе. Я могла выбрать видеть в подарке манипуляцию, попытку успокоить меня, сделать меня послушной. Или я могла видеть в этом попытку сделать мою сложную ситуацию не такой ужасной. Пролить каплю света во тьме.

Я открыла рот. Замерла. Почти проглотила слова. Но зачем было скрывать их?