Невеста мага времени. Проклятый дар

— Ну, нос натуральный! — ради справедливости заметила я и со вздохом призналась: — Не помню. Возможно, я задумалась.

— Так я и думал! — непонятно чему обрадовался Комрей и кивнул на соседний портрет, — А это мой отец, познакомься!

Мужчины явно взяли от отца стать, высокий рост и волевой подбородок. А младший сын — еще и цвет волос.

— Моя сестра! — подвел Комрей к чудесному портрету юной леди.

Она стояла в поле с небольшой корзинкой цветов. В бежевом платье и соломенной шляпке. Милая и открытая девушка, она улыбалась так ласково, будто смотрела на близкого ей человека. Девичье лицо дышало благородством и счастьем. Ее окружало целое поле самых необычных цветов. С некоторым разочарованием я поняла, что не эту девушку я видела в своей комнате.

Глава 17

Она была прекрасна. Как монотонный бой часов, бьющих прямо в сердце. Как песнь, что греет душу после трудного дня. Я любил ее. Всем сердцем и до последнего дыхания.

И даже после всего, что она сделала, после лжи и предательства, в сердце всё еще зажигался огонь при мысли о ней. Каждая частичка моей души помнила и страдала.

Эррис!

Хотя прошло два года.

Словами не передать, как я скучаю по тебе.

Эррис!

Моё чудо, что еще недавно держал в своих объятьях. А она, млея, мечтала принадлежать мне вечно. Клялась и божилась, что никогда не расстанется со мной.

Вечно! До чего же жестока насмешка судьбы.

Я откинулся в любимом кресле и прикрыл глаза.

Стоило ли простить измену?

До сих пор я не знал ответа на этот вопрос. И предпочитал не думать и не чувствовать вовсе. В большинстве случаев, у меня получалось. Даже когда на пороге появилась та соблазнительная певица в блестящем облегающем платье и с четвертым размером бюста. Я смог сохранить равновесие.

И когда служанка, случайно забредшая в мой замок, с большими голубыми глазами и тонкой талией вдруг предложила мне себя. Ради денег и престижной работы. Ради ее будущего, которого якобы не было.

А ведь ей тогда было не больше двадцати. И как трогательно она поджимала губы, когда сердилась!

Но сегодня случилось невероятное!…

С самого утра меня раскачивало из стороны в сторону, как маятник. Я не мог остановиться и взять себя в руки. Как глупо я себя вел!

И ведь не повернешь время вспять. Не исправишь брошенные в сердцах фразы. Не изменишь то самое, первое впечатление.

Я знал, что во всем виноват Рэй. Он специально плетет свои гнусные игры, чтобы вконец дискредитировать меня. Чтобы повергнуть меня ниц, если не при помощи силы, то морально.

Разве я не понял, зачем ему Леон? Уж точно не для того, чтобы подкормить бывшего друга или устроить ему внеплановый выходной в семейной обстановке.

О, нет. Рэй слишком циничен и хитер. Он настраивает Елену против меня и готовит удар.

Попробовать опередить и ударить первым?

А что, это идея! Например, предложить сходить в сокровищницу после этого его концерта и там, в бронированных стенах потягаться силами. Вызвать на магическую дуэль. По всем правилам. Он не сможет отказаться.

Победа или смерть!

Как звучит! Прямо бальзам на мое страдающее сердце.

…Уж если я вдарю и выложусь по полной, то замок останется стоять.

Я вспомнил виолончель, упакованную в чехол из несгораемой ткани. Стоило бы сжечь его любимый инструмент и, таким образом намекнуть, что ему не рады.

Но гад уже обезопасил себя. Елена заинтригована и ждет концерт.

И всё-таки, на этот раз, я постараюсь обставить его!

Глава 18

Род братьев Таймс был древним. Очень древним. Невероятно древним, я бы сказала! И эта комната, в которой находились портреты родителей и сестры Комрея, оказалась не единственной. Я попала в самую настоящую галерею! Как Третьяковская, только с небольшим отличием — все портреты были объединены родством.

Боже мой, сколько же Таймсов топтало эту бренную землю!

Когда Комрей подвел к золотистой двери в противоположной стороне от выхода, я грешным делом подумала, что мы закончили со знакомством и выйдем в коридор. Или в какую-нибудь более интересную комнату. Например, бальную залу.

А оказалось, что мы только начали!

Прадед, прабабка, прапрадед…

Двоюродная ветвь…

Троюродная со стороны матери. Четвеюродная со стороны отца.

Вначале я искренне старалась демонстрировать вежливый интерес, и даже пыталась вникнуть, кто кому кем приходится.

Вдруг это важно? — мелькнула глупая мысль.

На третьей комнате всё-таки не выдержала и сдалась.

— Прости, Комрей, но я не в силах запомнить никого дальше твоей прабабушки, — уныло призналась, почти с ненавистью глядя на очередную увешенную портретами комнату.

И почему их так много? Зачем рисовать каждого родственника отдельно? Неужели нельзя было позаботиться о потомках и сделать групповые портреты?!!

Теперь я понимаю, почему в замок никто не приезжает. Если у них принято каждому гостю проводить экскурсию по галерее, то я бы и сама сюда ни за какие коврижки не приехала!

Это ж скукотища смертная!

Честно говоря, даже в Третьяковской галерее мне больше всего нравилось разглядывать пейзажи.

Мы остановились перед портретом миловидной блондинки в явно устаревшем бальном платье персикового цвета. Она игриво щурилась, разглядывая нас.