— Где мы будем жить?
— Здесь. Или у тебя.
— Разве замок не Астора?
— Это наше фамильное гнездо! — обижается голос, — Да и к тому же, если мы поженимся первыми, Астору придется уступить мне замок. Такое завещание оставила матушка. Тебе понравился замок?
— Симпатичный, — безэмоционально отвечаю я и всё-таки поворачиваю голову: — Объясни мне еще раз, какой такой маме ты звонил, если твоя мать давно умерла?! Или умеешь звонить на тот свет?
— Эмм… — растеряно бормочет Пашка и чешет нос, — Ну… я же, как бы, под прикрытием. Это была гипотетическая мама.
— И от кого ты прикрывался? — этот разговор «глухого со слепым» начинает надоедать.
Вот так всегда. Пытаешься у него что-то выведать, уточнить детали, понять, а он:
— Ото всех, — чистосердечно отвечает.
И глаза такие честные-честные. Как будто этой фразой он всё объяснил. Вот прямо всё, до последней мельчайшей детали. Например, почему он не может устроиться на работу по несколько месяцев, и почему живет на съемной квартире в центре города. И денег, по его словам, периодически нет.
— Выметайся, — устало вытираю глаза я, — Поговорим вечером. Не могу больше этого слышать.
— Чего этого? — не понимает мой благоверный.
И как прикажете с таким жить? Нанимать специального переводчика?
— Я не думаю, что брак с тобой — это хорошая идея. Мы разные, и мы совсем не понимаем друг друга.
— Неправда. Я понимаю женщин, — возражает он.
Смотрю на него в упор. Передаю взглядом свою позицию. Твердо и определенно.
Пронимает. Ну хоть здесь ничего объяснять не надо, уже хорошо.
С него спадает эта ненужная бравада, и сникший Паша уныло надевает свои ботинки. Не прощаясь, направляется к двери с выраженно понурыми плечами.
И всё-таки, он невыносим!
— Кто же ты настоящий — Паша или Комрей? — бросаю ему в спину.
Он оборачивается. По лицу проскальзывает неразличимое выражение. То ли сердится, то ли задумал что-то — издали и не поймешь.
— Как ты сама этого захочешь, Леночка! — говорит, наконец, он, словно бы сквозь силу, и уходит.
Наверное, никогда в жизни я не была столь растерянна. Более бредовой ситуации сложно придумать.
Глава 22
— Зачем Рэю на ней жениться?
От нечего делать я создал маленький водопад в кабинете. Разместил его таким образом, чтобы иллюзорная вода не доставала до пола, и кидал туда разноцветные камни. Созданные специально для этого высокоинтеллектуального занятия.
Брызги разносились ровно на полтора метра, как и было задано изначально, и почти ничего не касались. Тот факт, что на люстре всё-таки подсвечивались искрящиеся капли, я игнорировал.
Подумаешь. Высохнет. Гораздо важнее разгадать планы братца. А мне лучше думается, когда рядом ненавязчиво шумит вода, а руки заняты пусть и пустяковым, но делом.
— Ну… эээ… — другой Братец — скелет, тихо стоявший до этого в сторонке, вдруг подумал, что я обращаюсь к нему.
— Заткнись! — бросил беззлобно и покачал очередным камнем, — Иначе получишь.
— Но, Астор!… — скелет полыхнул глазницами, и я без раздумий запульнул в него камень.
— Помни свое место!
— Ты несправедлив, — братец ожидаемо увернулся, — Поэтому и остался один.
Второй дерзости за пять минут перенести я не мог. Вскочил с кресла и пружинистой походкой подошел к слуге.
— Развоплотиться хочешь?!
Одна секунда раздумий, и скелет послушно склоняет голову:
— Простите, господин.
— Так то! Ты здесь всего лишь слуга. Не лезь в господские разборки.
Братц кивнул и затих.
Нет, я не чувствовал никаких угрызений совести. Жизнь — штука суровая. Когда ты вроде бы живешь, ты борешься со смертью. Ежечасно и ежеминутно. Когда умираешь — в игру вступают другие силы.
И если после моей смерти какой-нибудь родственник захочет разбудить меня и заставит служить, я не буду сопротивляться. Сможет осуществить задумку, вернуть мою душу, совладать с ней — его право. Поклон такому могущественному магу. Нет — ну, извини, приятель. Отдавать себя за просто так, как по глупости сделал Братц, я не собираюсь.
Тут каждый заботится о себе сам. Сам изучает магию, учится управлять ею. Учится в Академиях, у именитых магов. Изучает фолианты и манускрипты. В общем, делает всё, чтобы получить преимущество. Если же вместо учебы ты предпочитал увеселения и общество несерьезных дамочек — прости, приятель. Придется послужить. Хотя бы до того времени, когда я выберусь из этого чертова замка.
— Нельзя отдавать кольцо!
Я снова стал разговаривать вслух. Дурная привычка. Нужно избавиться.
— Хватит того, что я застал его на краже. Ожерелье прабабки Таганроги хотел умыкнуть. Важнейший любовный артефакт нашей семьи. Добить решил девочку алмазами? А если она не поведется на блеск?!…
Одним щелчком пальцев я убрал водопад. На его место вернул гору, снег над нею и серые тучи. В кабинете ощутимо захолодало.
Встав, я размял затекшие ноги. Без четверти девять. Пора подавать чай. Но вот, в чем дело — видеть рожу Комрея мне до боли в суставах не хочется. Переломать ему хребет, ударить волной об стену — это, пожалуйста.