Невеста миллионера

– Не сомневаюсь. Вы же были реслером? Я был на ваших боях… Не хотели бы вернуться?

– Ты решил окончательно меня из себя вывести. Пошел вон! Ева! – заметил я, как она трется возле двери, такая красивая в этом платье, что зубы сводит. – Выведи этого чебурашку, пока я не пришиб его.

– Я и сам дорогу найду. Тогда до четверга?

– Завтра придешь…

– Но вашим мышцам нужен…

– Завтра, я сказал! Или у тебя есть дела поважнее?

– Ну тогда до завтра. Ева, приятно познакомиться, – кивнул он и смылся, а она зашла внутрь с подносом и усмехнулась.

– Ну какие дела могут быть важнее вас. Вы же центр вселенной.

– Посмейся мне еще. Садись, – жадно смотрю на ее ноги в черных колготках. Или… стоп. Я же покупал только чулки.

– Ну уж нет. В этом свинарнике я слушать вас не буду. Пойдемте в библиотеку.

– Каком еще… – осмотрел я комнату, где разве что тараканы еще не завелись, настолько везде все грязно. Вещи разбросаны, а пыль кучками витает в воздухе в солнечном луче, который просачивается сквозь плотные портьеры. – Нормально вроде.

– Пригласить горничную?

– Ну… Пригласи.

– Может быть, тогда еще парикмахера?

– Не наглей, милая. Я еще не знаю, какие у тебя там заросли, чтобы так спешить.

– Что, простите? Какие… – до нее только дошло, о чем речь, и она густо покраснела. – Мои, как вы называете, заросли касаются только меня, и видеть их могу только я. А вы общаетесь с людьми, думаете, им приятно видеть в вашей бороде крошки бисквита?

Я невольно стряхнул бороду и сузил глаза.

– Как только ты покажешь мне свой кустик, я избавлюсь от своего.

– В таком случае быть вам всегда заросшим, – задирает она подбородок и собирается выйти, но я не могу не напомнить о дурацком и таком невечном слове «никогда».

– Ой, не зарекайся, милая. Кстати. Ты умеешь ставить уколы?

– Умею, а зачем… – и тут ей на глаза попадается пакетик с лекарством и шприцами. – Я не буду. Я не медсестра. Или, что, опять будете меня шантажировать?

Она повернулась и посмотрела так строго, что яйца сжались до состояния изюминки. Стереть бы эту извечную строгость, посмотреть, какой она будет, когда я войду в нее очень глубоко.

– Удвою тебе зарплату.

Она открыла рот и тут же его закрыла. Поджала губы, очевидно, считая выгоду.

– Надеюсь, игла большая настолько, насколько велика ваша наглость.

– Не жалеешь ты меня.

– Время уже три. Или мы идем слушать вашу историю, или я пошла готовить ужин. И что вы будете делать без Генриха? Он же везде вам помогал.

– Точно. Хорошо, что напомнила. Иди в библиотеку. Я сейчас буду.

Стоило ей уйти, как я позвонил на пост охраны. Там был паренек, на которого я давно положил глаз. Гриша. Я его еще в армии встретил, когда до дембеля оставалась пара месяцев. Неуравновешенный, но надежный.

– Гришу к телефону позови, – начал без предисловий.

– Харитон Геннадьевич, – тут же отозвался он. – Слушаю.

– Водить машину умеешь?

– Да, конечно. Нужно куда-то…

– Не перебивай. Зайди ко мне. Дам денег. Купишь себе костюм. Теперь ты мой водитель. Ну и по дому там помогать будешь. За горничными следить, чтобы не свинтили ничего.

– Я могу, я готов.

– Даже не сомневаюсь. Жду. И только одно правило. На Еву смотреть, как на мать родную и никак иначе.

– Понял.

Глава 25. Харитон

Когда дела с новым водителем были покончены, а в мою комнату вторгалась целая орава горничных, я наконец смог доехать до библиотеки, где застал Еву, читающую книжку в кресле. Но она словно почувствовала меня, отложила все и стала наливать чай, даже не посмотрев в мою сторону.

– Скажи, я тебе противен?

– Напротив, – удивляет она меня и замолкает, словно сама не ожидала от себя подобного ответа. А я подъехал ближе, рассматривая, как идеально сидит платье на ее фигуре. Еще приятнее будет его снимать.

– И все. Продолжения не будет?

– Уверена, вы уже все додумали сами. Пейте чай. Ваша история поведает о вашей болезненной тяге к спорам.

Я даже поперхнулся и вытер бороду рукавом. Ева закатила глаза, поднялась и сама, сама, черт возьми, обтерла салфеткой мои губы, потом сложила ее мне на коленях. Я окончательно запутался, но хотел, чтобы она продолжала оставаться так близко. Смотреть в глаза, наклоняться, демонстрируя изгиб спины и кружевную резинку чулок.

Но стоило мне протянуть руку, чтобы поиграть в эту ее игру, как она поднялась и села на свое место.

– С огнем играешь.

– Ну так что. Будет история?

– Конечно. Очередной спор. Но ты и сама знаешь. Это была любовница отца, а мне было лет шестнадцать. Она щеголяла у нас в доме в легком халатике. Под которым было видно все. Я говорил отцу, что это неприлично, но ему было плевать. Он тогда заявил, что я сам ее хочу, но мне ничего не светит, потому что я молокосос. Сам не знаю, что на меня тогда нашло, но я предложил ему поспорить. Если я трахну его телку, он даст мне свою машину. Порше. Новенькая, красная. Ты бы ее видела.

– Никогда не понимала тяги к спортивным машинам.

– Ты просто в них не ездила.

– Неправда.

– Серьезно? – наклоняюсь над столом, внимательно рассматривая ее лицо. Не врет ведь. – Когда?

– Сейчас ваша история, Харитон Геннадьевич.