Невеста Моцарта

Особо ни времени, ни выбора места не было, поэтому в забегаловке у зала вылета я назначил встречу её сестре. Отправил Антона проходить досмотр, вручил ему карту доступа в ВИП-зал, а сам пошёл в кафе.

Александра Барановская явилась ровно в срок.

И первое, что сделала, присев за угловой столик в довольно людном заведении — поставила передо мной нарядную продолговатую коробочку, украшенную подарочным бантом.

У меня не было времени гадать, поэтому я просто открыл.

Но я мог бы гадать вечность и всё равно бы не угадал.

На мягкой бархатной подкладке лежал тест на беременность — пластиковый футляр с двумя окошками, в одном из которых стоял жирный красный «плюс».

Я усмехнулся.

— Поздравляю! И чего ты хочешь от меня?

— Ничего особенного, просто ставлю в известность, что это твой ребёнок, — откинулась Александра к спинке стула и кокетливо сложила ногу на ногу.

— Архисмешно, — посмотрел я на весь из себя положительный тест. — И так же тупо. Твой обман вскроется, едва эмбриону будет несколько недель. Шесть, кажется. На таком сроке уже можно сделать тест ДНК и определить отцовство.

Никогда не думал, что женский трёп в бухгалтерии может быть полезен. Но без него, я бы точно не знал такие тонкости.

— А ты уверен, что не можешь быть его отцом? — нежно накрыла она мою руку ладонью.

— А у тебя другая информация? — кивнул я официантке, поставившей перед нами чайник зелёного чая, две чашки, и поднял на Александру глаза. — Руку, убери. Пожалуйста.

Она пожала плечиком, но послушалась.

— Считай сам. Спонтанный секс у нас был третьего августа. Если учесть, что у меня была овуляция, то сейчас нашему малышу уже три полных недели.

Я устало вздохнул и закрыл коробочку.

— Защищённый секс, Александра. Защищённый.

— Не совсем. Ну чисто гипотетически. Что, если я видела с балкона как ты приехал? Если не просто так стала плакать недалеко от твоего кабинета. Ведь это я тебя поцеловала, я инициировала всё, что было потом. Я сидела на унитазе, поэтому презерватив ты выбросил в мусорное ведро, а не спустил в канализацию, как сделал в гостинице. И ты ушёл. А он, — наклонилась она к столу и постучала ноготком по коробочке, — остался.

— Чисто гипотетически? — приподнял я одну бровь.

— Смотри-ка, даже великий Моцарт, который знает всё, засомневался, — видимо решила она, что липкий холодок пополз у меня по позвоночнику. Скажем так: на какую-то долю секунду я и правда, засомневался, но не дольше. — А моему мужу хватит и меньшего: просто сказать, что этот ребёнок — твой. Как думаешь, оставшихся трёх недель ему хватит, чтобы испортить тебе жизнь?

— И что потом? — Я потянулся к чайнику. Возможно, я не силён в акушерских тонкостях, но пытаться играть со мной в такие игры, как минимум, глупо, а, как максимум, опасно. Особенно угрожать. Я пододвинул ей чай. — Значит, это мой ребёнок? Хочешь, чтобы я его признал? Дал своё имя?

— А почему нет? — подняла она чашку, игриво оттопырив мизинчик.

— Ну что ж… — Я широко улыбнулся. — С радостью! И признаю. И выращу. И воспитаю. И научу всему, что знаю сам. И даже отдам ресторан, когда он или она подрастёт.

— Правда? — хмыкнула она недоверчиво.

— Конечно. Только тебе не советую кричать о своём интересном положении на всех углах. А то, знаешь, последняя женщина, что была от меня беременна, получила две пули в живот на крыльце того самого ресторана. И умерла совсем не гипотетически.

Она побледнела. И поставила чашку обратно на блюдце.

Я равнодушно отхлебнул чай. И, без преувеличений, мог бы играть в этот пинг-понг бесконечно, но, сейчас у меня просто не было на него времени.

— Я спрашиваю ещё раз. Чего ты хочешь, женщина? Я даже не буду узнавать у какой из подруг ты это взяла, — убрал я коробку в карман, — потому что имитировать беременность — самое глупое и недальновидное из того, что ты могла бы сделать. Но я хочу знать, какого чёрта сейчас ты колупаешь мне мозги?

— Я пришла тебя предупредить, Моцарт, — скривилась она презрительно, — что, если ты обидишь мою сестру, я устрою тебе такой гей-парад с тротилом и шахидками, что мало тебе не покажется. Думаю, Женьке, в отличие от моего непонятливого мужа, хватит пары минут, чтобы собрать свои вещички и уйти от тебя, едва она узнает, что я беременна от тебя. Она была в той гостинице. Она сомневаться не будет. И вся твоя задумка со свадьбой рухнет.

Ох уж, эти высокие сестринские отношения! Нет бы спокойно посидеть с кьянти и зелёным горошком, или ладно, хоть с этим сраным зелёным чаем, нет, обязательно угрожать партизанской войной. Но спасибо, милая, за шикарную подсказку: теперь я точно знаю, как при случае подвесить твоего мужа за яйки.

— Так вот как ты собралась защитить сестру, — понимающе кивнул я. — Она и правда будет хлопать в ладоши от радости как повезло ей с тобой. Не пойму только зачем ей такие веские причины, чтобы уйти от меня. Я её насильно не держу.