Невеста Моцарта

А если точнее, то на двух свиданиях.

Первое не задалось совсем. И вины Артура в этом не было.

Художественный планетарий, куда она меня пригласил, был великолепен: мы лежали на креслах-подушках, а над нами под красивую музыку на потолке вместо созвездий менялись мировые шедевры, иногда превращаясь в 3Д-картины, иногда даже в анимацию. К диктору тоже не было никаких претензий. Было интересно. Но я… уснула.

Первые дни квеста «В постели с Моцартом» вышли изматывающими.

Я ничего не знала о его привычках, он — о моих потребностях: всё же жить через стенку и в одной комнате — разные вещи. Мы то сталкивались в гардеробной, то я заходила в ванную, когда он брился (мог бы, между прочим, и запереться!), то он выходил из комнаты, а я заходила, и мы никак не могли разойтись в дверях (или он намеренно топтался, пока, замирая от волнения и ужаса, я натыкалась на его грудь).

Раньше я вставала поздно, когда он уже уезжал на работу, поэтому в ванной мы не встречались, но теперь я засыпала, когда он вставал.

Наверное, думая, что я сплю, начинал свой день с лёгкого поглаживания по моей щеке. Но рядом с ним я лишь к утру забывалась беспокойным сном, и только после его невинного прикосновения блаженно засыпала. А к тому времени как меня прибегал будить Перси, Сергей уже возвращался: из спортзала, из бассейна, с пробежки и чёрт его знает откуда ещё. Его обязательная утренняя тренировка начиналась ещё до рассвета. Я едва успевала натянуть халат, спросонья приглаживая волосы руками, а он уже весь потный, бодрый, с бугрящимися мышцами, довольным лицом и сразу в ванную… передо мной.

Нет, к моим услугам, конечно, был и второй душ, и вторая раковина, и незапертая дверь, но до такой степени раскрепощённости я ещё не дошла. Я так задолбалась отворачиваться, то и дело замечая то его обнажённую грудь, то обтянутые трусами ягодицы, что мечтала о скафандре или полном наборе рыцарских доспехов, и чтобы на шлеме обязательно закрывалось забрало, а чёртов Моцарт не видел куда я смотрю и как мучительно краснею.

Вот только Моцарта это ничуть не смущало, скорее забавляло. Подозреваю, он именно этого и добивался. И то, что я встречаюсь с Артуром — тоже выглядело теперь как его коварный план, а не мой: так эпично я всё портила.

Второе свидание тоже не задалось.

В этот раз Артур пригласил меня на какой-то жутко депрессивный фестивальный квир-фильм с полным спектром ЛГБТК+ о парне гее, что зарабатывает вебкам-трансляциями, во время которых обмазывает своё тело неоновыми красками, и мечтает открыто говорить о своей ориентации.

И лучше бы я опять заснула: теперь хотелось повеситься.

Я надеялась, что, хотя бы после сеанса мы развеемся, погуляем по городу, посидим где-нибудь в кафе, поговорим, но не успели мы покинуть небольшой зал, как Артур передал мне свой телефон.

— Это тебя, — натянуто улыбнулся он.

Я с опаской приложила к уху телефон. Моцарт? Он мог. Но услышала в трубке голос дяди Ильдара.

— Привет, принцесса. Надеюсь, ты порадуешь меня новостями, — и пока я хватала ртом воздух, не зная, что сказать, добавил: — Я тут недалеко. И у меня есть кое-что для тебя.

При отеле, в котором проходил показ кино, были спа-центр, бассейн, несколько ресторанов и кафе. Но меня пригласили пройти в бар с кофе и закусками.

Полумрак, красивая музыка, вежливые официанты — всё это, конечно, было круто, но меньше всего мне хотелось пить на ночь кофе (я и так не сплю, а после фильма я бы с радостью согласилась на алкогольный коктейль). И ещё меньше — находиться в этом изысканном месте с дядей Ильдаром. Даже с Артуром я бы посидела с большим удовольствием. Но Артур незаметно слинял, а передо мной поставили капучино.

Итальянцы прибили бы за такое кощунство: пить кофе с молоком, по их мнению, можно только утром и никогда после еды. Теперь я буду страдать не только от бессонницы, но и от несварения — к густой пенке с рисунком пёрышка прилагался ещё и круассан. С добрым утром, дорогая Евгения Игоревна!

Хотелось кричать: господа, налейте водки! У меня такой трудный разговор. А ещё больше: заберите меня отсюда, плиииз, кто-нибудь! Но увы…

— Я слушаю, — натянуто улыбнулась я, отломив кусочек круассана.

— А я думал, у тебя будут вопросы, — удивился Ильдар Саламович.

О чём? О том, что чёртов Артур, наверняка только затем и вернулся, чтобы стать ширмой для встреч с первым заместителем прокурора? Я же не дура! Его неискренность чувствовалась. Я, правда, подумала, что Артурчик решил взять реванш и всё же уговорить меня на секс. Или принудить, если уговорить не получится, и только затем, чтобы тут же бросить. Он не из тех, кто легко мирится с поражением, а я сказала ему «нет». Но одно другому ведь не мешает.

— Они есть, дядя Ильдар, — послушно кивнула я. — Но не о том, что вы позвонили Артуру, чтобы пригласить меня. Я так понимаю «Тамара» дискредитирована, и Моцарт знает?

Он сделал движение бровями «к сожалению!» и кивнул.