Невеста на санях (ЛП)

— Поклянись мне, что ты пойдешь за ней, чтобы сделать ваши отношения реальными, когда она закончит работу, и что ты больше не станешь нас обманывать. И тогда можешь съесть вафлю.

Это то, чего я действительно хотел.

Я хочу, чтобы Да’Ника провела с нами праздник и все праздники в нашей жизни.

Хочу видеть ее смех, улыбки и то выражение лица, когда она дразнит меня и брата.

Хочу, чтобы она знала наши семейные традиции, не для того, чтобы пытаться убедить моих родителей в том, что собирается быть частью этой семьи, а потому что она и есть ее часть.

Я хочу этого больше всего на свете, чего я когда-либо желал в своей жизни.

Включая вафли с шоколадной крошкой и орехами пекан, дразнящими меня со стола.

— Клянусь, что больше не обману вас.

Папа бросил на меня многозначительный знак.

— И?

— И клянусь, что пойду за своей девушкой, как только она закончит работать.

— Вот это мой мальчик, — радостно констатирует папа, принося тарелку.

— Она может помочь с готовкой этим вечером! — с энтузиазмом заявляет мама. — О-о-о, я даже могу показать ей свой суперособый секрет приготовления безупречной запеканки из картофельного пюре.

— Разве это не просто масло? — небрежно спрашивает Спарроу.

Ее взгляд падает на него.

— За это ты не получишь свои вафли.

— Я возьму их, — игриво вызываюсь я.

Смех звучит на кухне, вызывая ощутимую боль в груди.

Она пройдет через несколько часов.

Исчезнет навсегда.

Навсегда.

Как только Да’Ника официально станет моей, это чувство исчезнет навечно.

Глава 8 Да’Ника

— Счастливого Рождества! — радостно заявляю я последнему клиенту.

Женщина забирает цветочную композицию из леденцов, которую она берет для своей матери, живущей в доме престарелых.

— И вам тоже!

Пэмми ждет, когда она выйдет из магазина, прежде чем вздохнуть:

— Как думаешь, неправильно ли то, что я хочу, чтобы мы были открыты в обычное время, и мне не нужно было спешить, чтобы провести больше времени с родителями?

Нет необходимости скрывать мое хихиканье.

— Думаю, немного.

— Уф, — стонет моя лучшая подруга и прислоняется своим высоким и стройным телом к стойке. — Они просто такие… выматывающие. — Она играет с кончиками своих черных волос. — К тому же, спорить за бокалом вина в их зимней хижине о том, что я перестану работать и покину это место — наименее праздничная вещь, о которой я хочу думать.

— Жаль это слышать, — дарю ей сочувствующую улыбку. — Звучит отстойно. Конечно, не настолько, как сидеть в одиночестве на промятом диване, поедая индейку с сыром Hot Pocket, смотря фильм «Гремлины».

Она морщится, когда слышит мою речь.

— Знаешь, ты всегда можешь присоединиться ко мне и Камми. Я могу просто захватить тебя с собой, вместо того чтобы только докинуть до квартиры. Ты же знаешь, что твоей крестнице нравится, когда ты рядом, и родители не будут возражать… А если и будут, к черту их. Это Рождество.

— Странно звучит, но я буду в порядке. — тихо вздыхаю и скрещиваю руки на груди, облаченной в занудный свитер с Рудольфом. — Правда.

— Ты лжешь.

Ох, в большинстве своем.

Я думала, что не поделиться ни с кем своими чувствами, было бы худшим, что можно сделать в ситуации, подобной той, которую мы натворили. Оказывается, худшее, что ты можешь сделать, так это по-настоящему влюбиться в человека, с которым ты играешь в отношения. Или, говоря откровенно, обнажить свои реальные чувства в фальшивом романе. Боже, я будто никогда не сидела на праздничном киномарафоне канала Lifetime Channel с латиноамериканкой, обожающей кино, и не знала, что весь этот сценарий закончится плохо.

Что и произошло.

Еще больнее, чем то, что я причиняю боль хорошим людям, так это тоска по человеку, который никогда действительно не был моим.

Который никогда не будет моим.

— Я уверена, что после праздников, — мой взгляд скользит по ногам, — когда все закончится, и Ларк сможет простить меня за то, что я провалила его рождественский план…

— Схему.

— …все вернется на круги своя.

— Ты действительно этого хочешь?

Ее вопрос вызывает у меня любопытство.

— Вернуться к тому моменту, когда вы были друзьями?

Меня прерывает дверной звонок.

— Простите, сэр, — медленно заявляет Пэмми, — но эм… мы закрыты. Вы не можете войти сюда.

— Может, сделаете исключение?

Голос Ларка застает меня врасплох и заставляет обернуться, пока лучшая подруга пытается незаметно и медленно уйти.

— Чт… чт… что ты здесь делаешь?

— Я пришел забрать свою миссис Клаус, — небрежно заявляет он, указывая на шапку Санты на голове. — Разве это не очевидно?

Я делаю все возможное в своих силах, чтобы голос звучал ровно.

— Ты ведь знаешь, нам больше не нужно притворяться, что мы женаты или почти женаты.

— А если я не хочу притворяться?

Он облокачивается на прилавок напротив меня.

— Что, если я никогда не притворялся, что влюблен в тебя? — Ларк немного ближе наклоняется ко мне. — Что если я знаю, что ты никогда не притворялась, что влюблена в меня?

Мое сердце пускается вскачь.

— Что, если вся эта история с фальшивой невестой была странным рождественским чудом, объединившим двух людей, которые давно хотели быть вместе?

Надежда наполняет мой взгляд и улыбку.