— Опять нет. Просто ты поинтересовался тем, что меня беспокоит, и я рассказала…
— Это будет интересно, — принц сложил руки на груди, и я даже вздрогнула, в который раз заметив схожесть его с дядей. — Если дело только в том, что тебе нужно совершить какие-то следственные действия, то я могу помочь.
Я непонимающе нахмурилась, но принц лишь подмигнул и обернулся к возвращающимся журналистам.
ГЛАВА 8
Что имел в виду Максимилиан, в этот вечер выяснить так и не удалось — журналисты подоспели очень не вовремя. По их раздосадованным взглядам сразу стало понятно, что подслушать наш разговор не удалось, несмотря на новомодные шпионские штуки, которые в настоящий момент они прятали в карманы. Мне и принцу пришлось сделать несколько совместных фото, дабы успокоить расшатанные сегодняшним вечером нервы репортеров, и тепло попрощавшись, мы расстались. Максимилиан отправился в поместье, устраивать обещанную экскурсию, а меня вернул во дворец один из охранников.
По возвращении, у дверей спальни меня ожидала делегация хмурых и сонных невест, но я настолько утомилась, что проигнорировала их — прошла в комнату и закрыла на замок дверь.
Думала, придется сооружать баррикады, но обошлось без крайних мер — ограничившись возмущениями, девицы разошлись. Я же перед сном вспоминала события сегодняшнего дня, и размышляла. Должна признаться, Отбор принимал для меня несколько иное значение, чем просто задание, данное начальством. Появлялись симпатии, подобие дружбы, собственный интерес. К тому же, у меня не было возможности следить за принцем, и единственным достижением оставалась слежка за белокурой нимфой в первый день пребывания во дворце, да и то, вряд ли можно с уверенностью заявить, что девушка имеет отношение к заговору. Уснула я не скоро, и обрывистый короткий сон запомнился только пребыванием в нем Виктора.
Ранним утром все невесты были разбужены истошным воплем, доносящимся из чьей-то спальни. Пока девушки решались выглянуть в коридор, дабы выяснить, что происходит, несвязные крики переросли в обличающие, которые состояли в основном из мата.
Когда я распахнула дверь, уже представляя чей-то хладный труп, глазам моим предстала удивительная, если не странная, картина. Две невесты вцепились друг другу в волосы и валялись на полу. Девушка-блондинка в сиреневом пеньюаре оказалась чуть крепче, и, подмяв под себя соперницу, пинала ее ногами. Другая девушка с кудрявыми темными волосами, лишенная возможности нападать, выкрикивала такие витиеватые ругательства, что даже у меня, привычной к не сдержанным на слова преступникам, вяли уши. Зрелище, прямо сказать, было не для слабонервных — разноцветные пряди волос валялись на полу, окружая эту странную парочку, пеньюар одной бесстыдно задрался, демонстрируя всем желающим голый зад, а пеньюар второй девицы совсем изорвался.
Столпившиеся в коридоре невольные зрительницы, покинувшие свои спальни из-за шума, испуганно жались друг к другу, но вмешиваться не решались, настолько яростной была схватка.
Подоспевшая охрана разняла девушек и развела их, запыхавшихся, поцарапанных и избитых, в разные стороны. У блондинки под левым глазом зрел внушительный фингал, брюнетка же всхлипывала, прикрывая разбитую губу ладонью. Скоро явилась и Кларисса, сразу же принявшаяся выяснять причину схватки. Из сбивчивого рассказа брюнетки, перемежавшегося с рыданиями, мы узнали следующее. Накануне брюнетка (зовут ее, кстати, Валериана) хвасталась, что придумала и уже даже изготовила отличное платье для бала. Валериана неплохо умеет шить, и для нее, отсутствие подходящего наряда не стало такой проблемой, как для остальных. Служанки принесли швейную машинку, ткань она получила, разрезав некоторые свои наряды, и буквально за несколько часов, обладая определенными навыками, перешила облачение из магазина. Ладно бы Валериана просто сказала о шикарном платье — все бы просто пропустили это мимо ушей, но ей пришло в голову и надеть его, демонстрируя соперницам правдивость своих слов. Сама я не имела чести лицезреть это платье, ведь в тот момент общалась с принцем, но говорят, что наряд и впрямь оказался достойным.