Невеста на удачу, или Попаданка против!

– Это как тот золотой амулет, который вы на меня надевали, когда проверяли на наличие демонической сущности? – догадалась я.

– Верно.

– И это тоже будет проверка? – припомнила я слова короля, подслушанные мной. «Причем, Дэйтар, твоя кандидатура должна быть проверена так же тщательно, как предыдущие, – твердо сказал король. – Ни капли демонической крови!»

Сердце почему-то екнуло.

– И это верно, – подтвердил Ворон мои догадки. – Через артефакт проводят всех моих вассалов, слуг и невест. Готовы?

– Подождите, милорд. Тогда в чем же тайна, если о ней многие знают?

– Но вы-то не знаете. И я обычно не сопровождаю никого, кроме… невест. Вы увидите мою тайную сущность.

– А… – Я на миг растерялась. И стало грустно. Значит, он, несмотря ни на что, все еще рассматривает Тирру как свою невесту. Эк его приспичило с женитьбой! – Спорим, что это будет Ворон?

Сероглазый лорд неожиданно рассмеялся:

– Вы мне нравитесь, Тома. Не знаю, какова ваша внешность, но ваша душа мне нравится. Вы интересны.

С этими словами Ворон коснулся стены, преграждавшей коридор, и из-под его пальцев заструилась светящаяся вязь узора.

А я даже обиделась. «Вы интересны» всего лишь. Как необычная зверушка. Нет чтобы сказать «вы прекрасны». Или хотя бы «вы умны».

В следующий миг мне стало не до глупостей: стена растворилась, и лорд, подхватив меня под локоть, шагнул в огромный, ослепительно светлый зал. Если бы не повязка, я бы осталась без глаз.

В центре высоченного зала с исчезавшими в перламутровой дымке сводами парил необъятный прозрачный кристалл бриллиантовой огранки. Его грани переливались невозможными цветами и оттенками, отражая то ли себя, то ли лившиеся откуда-то солнечные, закатные и звездные потоки света.

Он был невероятно прекрасен. Так, что у меня захватило дух и брызнули слезы от его невозможной, феерической красоты. Я знала, Лаори-Эрль, что ты именно такой. А твоя оправа – это то, что наверху. Весь замок, весь Орияр-Дерт.

Как завороженная, я обошла хрустальное сердце, вспыхивающее всевозможными цветами, а потом мой взгляд опустился, и я увидела Ворона.

Это был словно удар под дых. Я забыла дышать, а сердце биться.

Нельзя быть таким. Вот нельзя – и все. Это бесчестно по отношению к несчастным смертным девушкам, совсем не богиням.

Забудьте все, что я говорила об изысканной утонченной красоте и харизме Леголаса-Артана. И если я восхищалась силой и мужественностью генерала Шармеля, то лишь по неведению. Мне не с кем было сравнивать.

Сейчас на меня взирало божество.

Освещенный ярчайшим светом, Ворон казался совершенной скульптурой, вылепленной из белоснежного мрамора и ярко-черного антрацита. Если кто-то возразит, что черный цвет не бывает ярким, это нонсенс, тот не видел блистающих распахнутых крыльев Дэйтара Орияра. Они источали мрак. Они ослепляли. Они казались острее бритвы и смертоносней урагана.

Если Тиррина хоть раз видела Дэйтара таким, я понимаю, почему она свихнулась от любви. До того, как я увидела Ворона, я не понимала, что такое мощь, заключенная в совершенное мужское тело. И что такое мужская красота.

Особенно когда эта красота взирает не с ожидаемой снисходительностью, а с немым восхищением на такую невзрачную, скромную и совсем небожественную экономку.

Но чем больше я восторгалась, нарезая круги вокруг замершего лорда, тем сильнее он хмурился, а сияние его глаз омрачалось.

– Послушайте, мэйс, – не выдержал он наконец. – Я не чучело, чтобы смотреть на меня с таким выражением, словно собираетесь ощипать. И даже не боевой петух.

Очень даже боевой.

– Вы лучше, – кивнула я, пытаясь потрогать опасное перо в потрясающем крыле.

Оно судорожно отдернулось, а на пальце остался легкий порез, хотя я могла поклясться, что между ним и пером оставалось еще сантиметров десять.

– Осторожно! – запоздало предупредил Ворон. – Их нельзя трогать. Ну вот, порезалась!

И статуя пришла в движение, заиграв каждой искрой на перьях. Сильная рука перехватила мою и осторожно поднесла к губам. Ласковый язык слизал алую капельку, а в серебряных глазах мелькнула алая искра. Царапина мгновенно затянулась, а мягкие губы поцеловали исцеленный палец. Боже, почему только какой-то палец! Я хочу попробовать его губы на вкус. Я хочу почувствовать под ладонью его литые мышцы и…

С трудом отведя глаза от его вспыхнувших, словно он читал мои глупые мысли, очей, я попыталась отойти, но Ворон не пустил. Я решительно высвободила руку.

– Я вам неприятен, Тома?

Крылья слегка поникли.

– Вы волшебны, милорд. Но у меня… – чуть не сказала привычное «обет», но вовремя спохватилась. – Я не признаю мезальянсов. Вы – второе лицо в королевстве и сильный маг. Я – простая девушка с Земли. Даже не маг. У вас есть все, у меня – ничего, даже тела. Вы сейчас поцеловали мою руку, но это не моя рука, а Тиррины. Сама мысль об этом меня ужасает, если вы можете это понять.

– Причина вашей холодности только в этом? Вас не пугает мой вид?

– Восхищает, – честно призналась я, слегка удивляясь, с чего бы такому шикарному мужику напрашиваться на комплименты.

И Ворон весь как-то сразу потускнел.