Невеста на уикенд

– Смешно, что даже спустя столько лет на этой “кухне” ты все еще веришь в то, что пишут в журналах.

– Видишь ли, Илюша, это отцу и Эмме ты можешь вешать лапшу на уши, что со своей драгоценной Настей уже полгода, как вместе. Но я в эту чепуху ни на грамм не поверю. Еще буквально два месяца назад мы с тобой провели ночь в отеле. Бурную, надо сказать. И ты правда думаешь, что я поведусь на твою лже-невесту?

– На тот момент у нас с Настей все было не очень… гладко, – рычу сквозь зубы, – и да, изменил. Но больше такого не повторится. Мы скоро поженимся, а тебе лучше забыть о притязаниях на свадьбу с моим холдингом. 

– Не боишься, что о твоей “измене” узнает Эмма?

– Не боишься, что о твоей далеко не непорочной репутации узнает твой отец, – притягиваю за острый локоток надумавшую угрожать мне бывшую. – Чего он обещал тебя лишить? Дома? Наследства? 

Между нами виснет упрямая тишина. Анжела буквально скрипит зубами от злости. А я готов молиться, чтобы хоть раз в жизни она бросила свое упрямство и не лезла туда, куда не просят.

Однако...

– Рано или поздно твоя Настя все равно проколется. И будь уверен, я буду в первых рядах, когда наступит момент ее разоблачения! – бросает зло девушка и, фыркнув, выдергивает руку из моего захвата. – Встретимся за ужином, – удаляется, оставляя меня один на один с собой и своими мыслями.

Проколется. 

Разоблачение.

Стерва.

Только сейчас, анализируя, я понимаю, какое количество готовых перегрызть друг другу глотки “львиц” меня окружает. Анжела, ее мать Лукреция, тоже та еще “дама”, все любовницы и подруги, мимолетные и не очень. Да даже мать, и та показала себя во всей красе. И куда я привез Загорскую?

Глава 20. Настя

Нервы. Нервы. Нервы. 

Вдох и выдох, и приоткрыть сначала один глаз, а потом и второй, чтобы посмотреть на свое отражение в огромном зеркале в гардеробной и еще раз ахнуть от того, какую Настю я вижу там. 

Сногсшибательную и умопомрачительную. Смелую, яркую и дерзкую. 

Наверное, это ненормально, что так заходится дыхание от созерцания самой себя, но это красное платье, и правда, село идеально. А легкий макияж, который только слегка делает акцент на густых ресничках и полноватых губах, оттеняет всю эту кричащую красоту своей простотой и нежностью тонов. Шоколадные локоны струятся по спине, легкими волнами спускаясь почти до середины спины, и добавляя определенного шарма.

Я красива.

Нет, правда, никогда не думала, что я дурнушка, но сейчас… будь я Сокольским, точно бы растеклась лужицей у себя в ногах.

О, а вот, кстати, и хлопнула дверь в спальню, заставляя меня нервно подпрыгнуть на месте и воровато оглянуться в сторону выхода с гардеробной комнаты. 

– Настя? – окликает Илья, а я даю себе всего мгновение, чтобы взять себя в руки и натянуть на лицо расслабленную улыбку.

Я прекрасна, и никто меня сегодня в этом не разуверит. 

– Я здесь! – кричу в ответ слегка просевшим от волнения голосом.

– Прости, на работе пришлось задержаться, – слышатся шаги все ближе ко мне. – Мать и племяшка сегодня не доставляли тебе… – заглядывает в гардероб Илья и замолкает, замирая.

Между нами повисла тишина.

Звенящая и тяжелая.

Почти осязаемая.

Во всей спальне слышно только наше учащенное дыхание. Мое от волнения, когда его черные глаза, путешествуя от моих ног в аккуратных босоножках, поднимаются выше, буквально “ощупывая” и лаская голую кожу, аккуратные ступни. А его… видимо, от удивления, что сквозит в каждом его вздохе и жесте. 

Проходят долгие-долгие секунды, а может, и минуты, прежде чем Сокольский отмирает и переводит темный взгляд глаза в глаза. 

– Ты потрясающе выглядишь… – говорит хрипло, тихо и так искренне, а потом, тут же отворачиваясь, ерошит пятерней волосы, будто ему тяжело на меня смотреть.

Моя внутренняя злюка может ликовать! Я его застала врасплох. Точно.  

А еще ему понравился мой выбор – уверена на все сто процентов. 

– Не перебор? – улыбаюсь и делаю шаг по направлению к Илье. И совершенно не вовремя начинает буквально покалывать пальчики от желания коснуться мужчины. И что самое страшное, я не могу себе в этом отказать и легким жестом провожу по его тяжело вздымающейся под футболкой груди. Невесомо, словно смахивая пылинку. И уже хочу отдернуть ладошку, но Сокольский перехватывает мою ладонь и сжимает пальчики в своей, прижимая к себе. Туда, где бешено колотится его сердце.

– Перебор, – говорит Сокольский, а у меня внутри все рухнуло, но ровно до того момента, как я слышу:

 – Потому что я рядом с тобой в этом платье, просто не могу дышать от накатившего желания, Загорская… – шепчет и притягивает к себе, заставляя сделать шаг. – Ты решила надо мной поиздеваться, надев такой наряд с декольте и этим вырезом на подоле, – запускает ладонь в вырез юбки Илья, легко пальчиками пробегая вверх по голой ноге, собирая за своими руками мурашки. Ближе прижимая к себе. – Молись, чтобы у меня хватило терпения не стянуть с тебя это платье вечером… Настя.

Вот теперь дышать не могу я. Его более чем смелые движения и откровенные слова мгновенно пробуждают в организме бурю.

Э-э-эй, Настя!