Невеста на уикенд

– От тебя. Сокольский, – вздыхаю, не зная, как ему объяснить словами то, что происходит внутри. Ту бурю и ураган, что моими зарождающимся чувствами к нему  сметают все остальные. Поэтому просто целую. Жадно и напористо, так, как до недавнего времени даже подумать было стыдно. Протискивая ладошку между нашими телами, тянусь к ширинке его брюк, прямо намекая на то, чего хочу. И кажется, “здесь и сейчас” скоро станет девизом этого уикенда…

Благодаря “остановке” на трассе на добрый час, после которой меня за руль точно садить было нельзя, бразды правления авто перенимает Илья. А в дом его родителей мы приезжаем растрепанные, помятые, с идиотскими улыбками на припухших губах, а я, вдобавок ко всему, с гнездом на голове и размазанной помадой. 

– Сты-ы-ыдно, – цепляюсь за руку Ильи, пряча взгляд у него на плече. – Я не могу появиться перед всеми в таком виде! – шепчу, а мужчина смеется. Вот кого-кого, а его точно не заботит то, что по нам и невооруженным взглядом видно, чем мы не так давно занимались.

– Настя, мы жених с невестой. Вполне логично, что мы… провели ночь, не в шахматы играя. 

– Ночь! А сейчас белый день! – тяну его за руку, останавливая уже на крыльце.

– И день тоже, – обнимает за плечи Илья. – Мало ли, – беззаботно кивает в сторону машины. – То, чем мы занимаемся наедине, только наше с тобой дело.

– Но…

– И там все взрослые люди, которые тоже когда-то делали так.

Нет, он точно издевается! Смотрит своими черными глазами, в которых живописными картинками стоят наши интимные безумства, и улыбается. Смотрит и улыбается, улыбается и смотрит, тогда как я сгораю от смущения и… и нового витка желания. Что вообще происходит со мной и с моим телом? Почему я никак не могу унять это ноющее чувство, требующее снова…?

– И все-таки, – делаю последнюю попытку уломать. – Можно, я сначала зайду в уборную? А лучше в нашу комнату и…

– Нет, – перебивает меня Илья, целуя в кончик носа. 

– Ну, почему?!

– Потому что мне нравится смотреть на тебя такую, Загорская.

– Какую такую?

– Не обращай внимания, просто собственнический инстинкт взыграл, – ухмыляется Илья.

– Погоди… – удивленно выдыхаю, округляя глаза, – так это ты для Кости с Анжелой стараешься, что ли? Хочешь, чтобы эта стервочка тебя приревновала? Или… сам ревнуешь?  – чувствую, как начинаю сиять бесстыжей улыбкой во все свои тридцать два. – Ты меня ревнуешь, да? А вот таким моим состоянием решил… “пометить территорию”?!

– Фу, Загорская, – морщится мужчина. – Ужасно звучит. Но да! – припечатывает уверенно Сокольский, потянув меня за собой. – Ты моя, и этим гостям не следует это забывать!

Ты моя. 

Моя Настя.

Моя девочка.

Боже, почему это простое и емкое словечко “моя” так цепляет за душу. Так колет теплом, как иголочкой. Приятно. Слышать от него такое и видеть, каким становится собственником по отношению ко мне. И нет, наивных иллюзий не питаю, понимая, что скорей всего это – ты моя – глупости, только так, для красивого словца. Но от этого не менее приятно!

– Повтори еще раз, – прошу уже у самых дверей в столовую. – Мне нужен финальный допинг.

– Что? Про то, что им не следует… – ухмыляется Илья, а по взгляду вижу, что и так прекрасно понял, о чем я.

– Не-е-ет, – обхватываю колючие щеки, покрытые двухдневной темной щетиной, ладошками и целую уголок его упрямых нежных губ. – Совсем не это…

– Тогда, может… – перехватывает игру   Илья. – Может, повторить, что ты моя?

– Угу. И еще разочек… – смеюсь.

– Ты… – задерживаю дыхание, впитывая каждую произнесенную букву, каждый его вздох. – Моя. Загорская. И на сегодня, и на эту неделю, и на всю-ю-ю нашу… – и казалось, вот-вот у него вылетит такое опрометчивое “жизнь”, но договорить ему не дают.

Перебивают.

В наше уединение врывается приятный, но незнакомый мне женский голосок с легкой смешинкой:

– Кхм-кхм… тут, кажется, показывают что-то из разряда восемнадцать плюс?

Я поднимаю взгляд и просто не могу сдержать смущенной, но искренней улыбки, попадая в плен внимательных черных глаз незнакомки. А верней, почему же незнакомки? Думаю, не надо быть ясновидицей, чтобы не увидеть очевидного сходства между стоящей напротив девушкой и мужчиной, который все еще держит меня в кольце рук и дерзко ухмыляется.

– Сестренка? – рокочет у меня над ухом Сокольский, посмеиваясь. – Ты как всегда не вовремя, знаешь?

– Знаю, братишка, – в тон ему с соблазнительной улыбкой тянет Инна. – Знаю.

И больше не говоря ни слова, идет к нам с явным намерением обнять. Я сначала отступаю, думая, что все эта безграничная любовь достанется ее брату, но Инна меня удивляет. Ловит и крепко-крепко, чего не ожидаешь, глядя на ее хрупкую фигурку, обнимает. Так, словно мы уже тысячу лет знакомы и не меньше дружим.

А когда слышу ее тихий смех и заговорщицкий шепот на ухо:

– Ну, наконец-то в этой семье появилась адекватная женщина! – уже и сама не могу сдержать смеха. Искреннего и настоящего. Понимая, что уже   ради знакомства с Инной Сергеевной Сокольской стоило пережить эту долгую почти неделю.

Глава 37. Илья

Настя. В голове Настя. Рядом Настя, и везде только Настя.