Невеста наместника (СИ)

— Да она выглядит, как бродяжка, кому оно надо. Больше чем за пару медяков я бы ей и не предложил…

Но, вопреки собственным словам та Рамвил шагнул ближе и поймал Темери за руку:

— Ну что, пой… ой…

Темери играючи вывернулась из захвата и окинула круглолицего чеора уже другим, оценивающим взглядом. Он все еще не казался опасным, да. Но их было двое. И они отрезали путь отступления. Отступать было некуда — за спиной камин, а дорогу к выходу перекрывают два увлекшихся неприятной игрой ифленца.

Три собаки отошли назад к камину, подальше от непредсказуемых людей, одна же, что-то по-своему, по-собачьи поняв, зарычала — но не на Темери, а на благородных чеоров.

Темери встряхнула руки, готовясь к тому, что та Рамвил повторит попытку.

— Шавка изволит огрызаться, — хохотнул та Рамвил, — сейчас описаюсь от смеха…

Но он все-таки снова шагнул вперед. Так близко, что Темери разглядела рисунок его серебристо-серой радужки.

Шагнул и попытался прижать ее к себе — неловким пьяным движением. И сам не понял, как оказался стоящим в наклон, с неприятно выкрученными пальцами.

Старик когда-то, в давней жизни, еще до монастыря, научил ее нескольким способам ставить на место распускающих лапы сельчан. Почему-то во многих деревнях, в которых они останавливались в своем медленном путешествии по Побережью, всегда находилась пара-тройка бедовых молодцев, желающих добиться ее благосклонности, во что бы то ни стало.

Оказалось, приемы, годные для усмирения деревенских мужиков, так же прекрасно работают и против благородных чеоров.

— У вас пахнет изо рта, — старательно проговаривая каждое слово, сказала она по-ифленски. — Это неприятно…

— Что?! — под гогот собственного приятеля взвился поверженный чеор. А потом они вдруг как-то оба замолчали. «Красивые брови» даже сглотнул и отошел на пару шагов от Темери и медленно растирающего пальцы круглолицего та Рамвила.

Темери догадалась, что в комнату откуда-то из-за ее спины вошел еще один человек. И сразу услышала прозвучавшие в подтверждение догадки редкие хлопки.

— Благородная чеора имела в виду, — пояснил этот новый человек с холодной насмешкой в голосе, — чтобы ты закрыл свой гнилой рот, Дэгеррик та Рамвил, и впредь думал, прежде чем обижать гостей в моем доме. Чеора…

Темери набралась мужества и обернулась.

Она узнала этого человека сразу, хотя за прошедшие годы он изменился. Длинные и светлые, слегка в рыжину волосы поредели, появились залысины. От ожога над левым глазом остался лишь едва заметный рубец.

Но тогда он тоже носил черное.

И на руке у него так же сияли темным золотом гербовые кольца.

Узнала, и почувствовала, как замерло сердце, а кровь отхлынула от лица.

Молодой ифленский солдат некогда первым ворвался в спальню матери, плечом выбив дверь. Темери пряталась в шкафу и слышала сквозь его стенки, как приближаются звуки боя. Брат тоже где-то прятался, а сама рэта Дельшана Итвена стояла посреди просторной круглой комнаты, сжимая в руке единственное оружие, которое смогла найти — каминные щипцы.

Всего лишь утром того дня, за завтраком, отец хрипло уверял: ифленцы в крепость не войдут. Стены прочные, а защитники верны своему слову и готовы отдать жизнь за своего рэтаха.

Дверь вылетела с треском, запахло дымом. Следом за первым солдатом ворвались другие… окровавленные, злые лица, смех. Крик брата, отважно попытавшегося не пустить их к матери…

Именно этот молодой ифленский солдат тогда распахнул дверцу шкафа и вытащил оттуда упирающуюся перепуганную Темершану и толкнул в круг старших товарищей…

Почему, ну почему она никак не могла забыть события того страшного дня? Почему каждое перекошенное от ярости и ликования лицо так и осталось навсегда запечатленным в памяти?

Прошли какие-то мгновения, но Темери вдруг поняла, что мир не рухнул, что тишина, которая повисла в зале — это просто тишина.

И еще, она поняла, что ифленец тоже ее узнал.

Где-то там, в глубине сердца, заметалась в панике душа, но так глубоко, что не дрогнула ни одна черточка ее лица. Она лишь надеялась, что взгляд ее тоже сохранил необходимую сейчас холодную сдержанность.

Она выпрямила спину, посмотрела ифленцу прямо в глаза — это стоило ей остатков отваги, но ни по движениям, ни по закаменевшему лицу никто не смог бы догадаться об этом.

Что он сделает? Сам посмеется над ней? Убьет? Или заставит вспомнить еще раз самые худшие моменты ее жизни?..

Тогда он был разгоряченным схваткой мальчишкой, лишь года на три или четыре старше ее самой. Сейчас — взрослый сильный мужчина, несомненно, воин, прошедший не одну битву.

Почему, ну почему же именно он оказался «старым другом» Шеддерика та Хенвила?

И почему ее долгое путешествие в Тоненг должно было закончиться так бесславно?