Невеста наместника (СИ)

Темершана, смеясь в душе, глазами показала ей, что спрятаться можно за гардиной. Хихикнув в кулак, девочка тут же спряталась, да так, что даже кончиков атласных туфелек не было видно. Видимо, опыт у нее в таких делах был накоплен уже немалый.

Темери, все еще улыбаясь, отворила двери.

Сторгая высокая женщина с прямой спиной, одетая в темное платье и чепец, окинула Темершану холодным внимательным взглядом, но почти в тот же момент присела в легком поклоне.

— Прошу простить, что прерываю ваш отдых, госпожа та Сиверс. Но не беспокоила ли вас недавно юная чеора Валетри та Дирвил? Родители сбились с ног, разыскивая эту негодницу. Ах, простите. Я не представилась. Джалтари Эзальта, я служу семейству та Дирвил уже двадцать лет.

Темери склонила голову в ответном поклоне. Строгая дама ей понравилась: она явно любила девочку и беспокоилась о ней, кроме того, она и бровью не повела, увидев, что чеора та Сиверс — никакая не чеора и вообще мальканка.

— Меня побеспокоили недавно, и вправду, — сказала она с улыбкой, — но это была вовсе не Валетри та Дирвил, а капитан императорского флота принцесса Варма…

— Не Варма, а Вальта! — крикнула из-за гардины девочка. — Вальта! Запооомни! Здравствуй, нянюшка!

И она мигом оказалась возле двери, изображая скромность и послушание.

— Вот негодница, — вздохнула нянюшка Эзальта, — Итак, благородная чеора Валетри, что вы делали в комнате госпожи та Сиверс? И как туда попали?

— Мы играли! Я колдовала. По-настоящему! И у меня получалось. Пррроглоти меня морской жуф!

— Простите, — отвела взгляд Темери, поняв, что, кажется, только что нажила в лице доброй нянюшки недоброжелателя. И что впредь нужно осторожней выбирать выражения, общаясь с маленькими чеорами — уж больно быстро они все перенимают. — Мы действительно немного поиграли.

И сразу же обещала себе выспросить у кого-нибудь поподробней, кто такие морские жуфы, которых иногда поминает чеор та Хенвил.

Великолепная Джалтари Эзальта только едва заметно улыбнулась и добавила:

— Скоро в синей зале будет подан обед. Хозяева ждут вас. Я пришлю к вам горничную, чтобы помогла собраться.

Не дожидаясь благодарностей, нянюшка Джалтари подхватила капитана имперского флота за руку и увлекла по коридору.

И только оставшись одна, Темери вдруг осознала, что эта милая маленькая проказница — дочь чеора Дирвила. Это она должна успеть уехать из Тоненга. До того как рэта Итвена решит отомстить своим врагам…

Темершану, как и всех детей знатных родов Побережья, конечно же, учили правилам этикета и церемоний всех дворов, с которыми у Тоненга были политические или торговые отношения. И как большинство отпрысков знатных семей, она в те счастливые времена делала все, чтобы пропустить эти скучные занятия, где помимо того, кто где должен сидеть за столом, и кто кому первым должен оказать знаки внимания, надо было еще зубрить на память все гербы, знаки отличий и родовые цвета правящих домов.

Но даже если бы Темери была прилежной ученицей и внимательно слушала наставников, эти знания ей сейчас никак бы не пригодились: Ифлен никогда не был частью Побережья и Танеррет не имел с ним дипломатических отношений… до самого нашествия.

Так что она положила себе еще одну первоочередную задачу — до переезда в замок как следует разобраться в ифленском церемониале, если он вообще есть.

Список таких неотложных дел рос чуть не каждое мгновение, грозя погрести ее под собою, но этого следовало ожидать.

Да, город сохранил признаки прошлого и, наверное, если смотреть с моря, разницу никто не увидит; да, цитадель возвышается над верхним городом так же, как возвышалась десять лет назад. Но это теперь — другая страна, здесь другие законы, здесь командуют другие люди.

Да, ей не пришлось учить себя ненависти, ведь когда-то ненависть родилась сама — из ужаса и бессилия, из чужой и своей крови. Но теперь придется, если не научить свое сердце молчать, то хотя бы — научить его лгать не так заметно.

А правила этикета — это удобные костыли и для новичков и для лжецов. Они помогают чувствовать себя уверенней так же, как помогают скрывать истинные мысли за простым и понятным, ежедневно повторяющимся ритуалом.

Слуга торжественно объявил ее имя — чеора Темершана та Сиверс — и распахнул дверь в небольшую гостиную. Там у высоких окон прохаживались обитатели дома в ожидании обеда.

Их было немного — два пожилых чеора устроились на козетке у окна и что-то тихо обсуждали. Чеор та Рамвил любовался пейзажем за окном.

Как только за Темершаной закрылась дверь, ей навстречу быстро направилась невысокая стройная ифленка в строгом темно-сером платье, украшенном кружевом работы коанерских мастериц. Вероятней всего, это была хозяйка дома.

Темери обратила внимание на ее бледность и худобу — как будто эта красивая женщина совсем недавно пережила серьезную болезнь.

Внимательный пытливый взгляд скользнул по лицу и фигуре Темершаны.