Невеста наместника

Пожилая женщина. Кем она приходилась семье, Темери не знала никогда, все звали ее просто Котри. У нее всегда было печенье и вкусные булочки, и она давала их детям без счета. Здесь, на портрете, она намного моложе, чем Темери ее помнила. Здесь у нее еще черные длинные волосы. В воспоминаниях они были уже совсем седые. Ходила Котри медленно, опираясь на кривую тросточку. Нашествие она тоже не пережила. Вот молодой хозяин Каннег… вот красивая девушка, кажется, папина племянница.

Стоп.

Темери даже зажмурилась, и простояла так, посчитав до десяти. Открыла глаза. Схватила свечку, поднесла ее к портрету.

Нет, сомнений быть не могло — на нее действительно с картины смотрел молодой хозяин Каннег.

Странно, удивительно, непонятно — кто он? Как остался жив, почему она помнит многих других обитателей замка, даже случайных знакомых, а его — нет? Он родственник? Наверное да, ведь на парадном семейном портрете могут быть только родственники. Но тогда он имеет не меньше прав на власть в Танеррете, что и она. Ах, да… Танеррет же — Ифленская провинция. Здесь нет, и не будет другой власти.

И наверное, он — один из тех, кто планировал восстание и переворот, кто хотел смерти ифленцам.

Но передумал.

Из-за нее?

Темери перевернула холст, в надежде, что сзади есть подпись или хоть какое-то указание, кто здесь изображен. Но нет. Не было никаких подписей или дополнительных бумаг.

Все-таки. Кто же он. Кто же он.

Дрожащими руками она составила картины обратно, даже ветошь повесила почти как было. Бежать назад? Рассказать чеору та Хенвилу? Или пока не рассказывать?

Что сделают ифленцы, узнав, что хозяин Каннег — не тот, кем его принято считать?

Что сделает сам Каннег?

Одни вопросы.

Темери подошла к невысокой дверце у зеркала, и почти без надежды, что она откроется, толкнула от себя.

Дверь отворилась со страшным скрежетом. Ее, похоже, и на самом деле не смазывали последние десять лет. А может, и не открывали.

Темери думала, за дверью окажется улица: какие-нибудь прибрежные скалы, или еще что-то подобное. Но нет.

Там оказалась винтовая лестница, убегающая и вверх, и вниз.

Подумав, Темери решила пойти сначала вниз. Если тайный ход за пределы замка и существует, то наверняка где-то там.

Выход нашелся через два пролета. Наполовину заваленный давним обвалом, со снесенной камнями дверью, это все-таки был выход, и даже понятно, куда он вел. Сквозь оставшееся свободным пространство, сквозь голые ветки прибрежного кустарника была прекрасно видна и бухта, и дельта Данвы, и немногочисленные корабли на рейде.

Да отсюда можно и осторожно пробраться вдоль береговых скал в верхний город, а можно еще спрятать лодку в одном из здешних многочисленных гротов, и если будет нужда, — на ней пересечь бухту и оказаться в порту. Можно еще попробовать обогнуть цитадель и выйти в поля южнее крепостной стены.

Столько замечательных возможностей!

И, кажется, она знает, что наверху! Сторожевая башня.

Самая древняя часть крепости. С нее все начиналось. Сейчас ее переоборудовали в маяк, и наверху есть огромное зеркало, возле которого дежурный смотритель в туманную или просто бурную ночь, зажигает огонь, чтобы корабли видели, где расположен мыс и стороной обходили гряду подводных скал неподалеку.

Сейчас на маяке никого не должно быть и можно туда подняться и увидеть всю бухту и весь город целиком. Так же, как тогда, когда она встретилась с Золотой матерью Ленной. Но на этот раз днем. И смотреть не волшебным зрением служительницы, а своими человеческими глазами!

Темери так и поступила.

Двери действительно были все открыты. Помещения маяка не казались обжитыми, но присутствие людей в них ощущалось. Это и свежие факелы в стойке у основного входа, и скатерка на столе в сторожке. Большая масляная лампа возле зеркала.

Темери подошла к перильцам и взглянула на город.

Тоненг казался золотым в дневных лучах. Красные крыши, белые и желтые стены, пока безлистые, бурые деревья…

Город был прекрасен. Хотелось сделать все, чтобы он никогда-никогда больше не столкнулся с кровавым завоеванием.

Она повернулась в другую сторону. Цитадель… Серая стена, нагромождение башен, ворот, укреплений. Дом. Почти настоящий дом. Нет, она мечтала, может быть о другом доме. Не таком огромном, но уютном, в котором были бы живы все родные и друзья.

Она перевела взгляд на верхнюю гранитную набережную. Ее отсюда тоже было хорошо видно. Прямая, пустынная, она тянулась далеко вперед. Над ней скрещивал ветви парк.

Сверху было забавно смотреть и видеть, какие люди там внизу маленькие. Что они могут?

Впрочем, человек на набережной был только один.

Он медленно шел, ссутулившись, вдоль парапета, в сторону маяка. Темери почему-то сразу поняла, кто это. Но все равно продолжала смотреть, даже понимая, что он не обрадовался бы, узнай о случайном свидетеле этой прогулки.

А потом он вдруг легко расправил плечи и легким движением вспрыгнул на парапет. Море далеко внизу было спокойным, ветра тоже не было, но от бездны его отделял один лишь шаг, да не шаг даже, одно неловкое движение. Но разве Шеддерик та Хенвил думает об осторожности?