Невеста наместника

Но за поворотом спуска, о котором рассказала девушка, не оказалось. И за следующим поворотом тоже.

Шеддерик даже пару раз поднялся наверх, проверить, нет ли там звериной тропы или каких-нибудь следов пребывания здесь других людей — но тщетно.

И лишь когда начало светать, рэта уверенно узнала место.

— Вон та елка с двойной макушкой! Это точно здесь!

Больше той ночью волчьего воя они не слышали. А когда выбрались на высокий берег, стало ясно, что она не ошиблась: там были отлично видны старые кострища. У одного даже лежало бревнышко, чтобы можно было удобно сидеть у огня. А чуть в стороне Шеддерик увидел обветшавший шалаш. Наверное, в нем монахини и ночевали.

— Остановимся здесь, — решил Шеддерик. — На пару часов, вам надо высушить обувь. Да и отдых нам с вами не помешает. Займусь костром.

Рэта кивнула. Но в стороне не осталась — принялась деятельно обдирать кору с ближайшей березы, а потом — ломать мелкие сухие ветки, которых всегда много у елок под пышной кроной.

Пока Шеддерик сооружал что-то вроде фитиля из пороха и пыжа, она успела приволочь несколько высохших на корню молодых елочек, ствол можно обхватить пальцами одной руки. Такие даже рубить не надо — дернул посильней, и вот уже она у тебя в руках. Что же, это тоже топливо. Хотя сгорят они очень быстро.

— Отдохните, — попробовал образумить ее Шеддерик. — День был тяжелый, и завтра будет не легче.

— Когда двигаешься, — рассудила рэта, — не так холодно. Если сейчас сяду, то окончательно замерзну.

Она еще прогулялась по поляне, принесла откуда-то несколько расколотых, серых от времени поленьев.

Так что, когда огонь, наконец, был добыт, его нашлось, чем накормить. К тому времени небо на востоке совсем посветлело, вот-вот должно было показаться солнце.

Чеора та Сиверс наконец угомонилась, села поближе к костру и протянула к нему заледеневшие руки. Дым потянулся к небу, и это было нехорошо: дым могли заметить враги.

Однако тут уж — ничего не поделаешь. Без огня они не смогут продолжить путь.

Она сидела, прикрыв глаза и распрямив усталые ноги…

Кстати о ногах.

Огонь — это полдела. Главное — высушить одежду и обувь. А для этого надо бы эту самую обувь снять…

Впрочем, стоило окликнуть, девушка как очнулась. Увидела вбитые у огня колышки для сапог и сухую дощечку — чтобы не ставить ноги на холодную землю.

Почему-то вместо благодарности нахмурилась:

— Не стоило, благородный чеор. Я могу сама о себе позаботиться.

Ну, надо же, сколько гордости. И глупости. Тем более что когда прихватило по-настоящему, от плаща-то она не отказалась. Значит, устала еще не смертельно. В конце концов, он всего лишь должен доставить ее в Тоненг живой и желательно — здоровой. Развлекать и спорить — совершенно не обязан.

— Как знаете, благородная чеора. Отдыхайте. Дальше двинемся, как солнце выйдет из-за елок.

Кивнула. Занялась своими чулками-башмаками. А Шеддерик, посмотрев на это с минуту, махнул рукой и ушел изучать шалаш. Вдруг да удастся с час отдохнуть?

Старая дорога — рэта не солгала — оказалась чем-то вроде просеки в густом лесу. Идти по ней было бы и вовсе невозможно, из-за еловой и осиновой поросли, если бы по краю не обнаружилась узкая тропинка. Откуда она взялась, Шеддерик мог только догадываться, но расспрашивать мальканку не стал. Не хочет принимать помощь — так и не надо. Главное, не чинит препятствий, молчит, да еще и идет сама. И что важно, в нужном направлении.

Что же до тропки, то ее могли проложить крестьяне, наверняка ходившие по ягоды на здешнее болото. К слову, изредка его становилось видно, болото. Меж стволов вдруг проглядывало открытое, припорошенное снегом пространство, покрытое кочками и сухой травой. Небольшие возвышенности заросли ивняком. По опушкам к небу редко тянулись стволы погибших деревьев.

Наверняка, если пошарить под снегом, можно будет найти горсть или две ягод… и это может быть решением. Потому что холодно. Потому что они не ели уже почти сутки, а снег — плохая замена нормальному питью.

Эта мысль заставила Шеддерика все же окликнуть девушку:

— Чеора та Сиверс! Постойте.

Замерла, как вкопанная. Медленно обернулась.

Взгляд ее отбивал всякое желание церемониться, так что он просто сказал:

— Под снегом могут быть ягоды. А нам с вами нужны силы, чтобы выбраться.

Смотрела на него несколько мгновений, словно пыталась прочитать мысли. Влажные темные пряди выбились из-под кружевного капора, к плащу пристала хвоя…

Может сколько угодно хмуриться, сколько угодно демонстрировать гордость и превосходство, деваться-то ей все равно некуда. Так или иначе, он доставит ее в город. Чего бы это ни стоило, и как бы она сама этому ни противилась.

Главное, чтобы в Тоненге все было хорошо. Хотя Гун-хе и обещал присмотреть за делами, но на стороне молодого наместника все-таки слишком мало пока реальной власти и слишком много успел накопить врагов его отец.

Многие ведь поддерживали наместника Хеверика лишь потому, что боялись, или потому, что у старика Хевве был на них какой-то компромат. Сейчас они получили возможность выбирать. И выбор казался Шеддерику очевидным.