Невеста напрокат

А еще она мало писала о Ивэлин. Но Элеонора точно знала: если бы мисс Истрейдж не справлялась со своими обязанностями, матушка непременно нажаловалась бы на нее. Пока же Розалинда ограничилась несколькими фразами, охарактеризовавшими нанятую «невесту» как надменную и весьма неприятную особу.

«Она зарывается и мнит о себе невесть что, — писала матушка Вандерберг. — Словно думает, что выше нас. А сама продается за деньги!»

Элеонора тогда хмыкнула, читая эти строки. Ничего. Осталась половина срока. А затем она станет женой Дерри, и тогда все встанет на свои места. Но как же тяжело ждать и прозябать в этом забытом богами и людьми домике в глуши! Здесь ведь даже верхом не прокатиться. По крайней мере не так, как она привыкла. Нет простора для бешеной скачки. Нет ничего, кроме скуки и тоски, злой и раздражающей.

В окно что-то ударило, и девушка приподнялась на локте. Сна и так не было ни в одном глазу, а еще и этот шум. Несколько секунд Элеонора пристально всматривалась в темноту, царившую за домом. Затем поняла, что это всего лишь ветка и ветер.

Понимая, что не уснет, она лениво откинула одеяло и еще несколько минут просто полежала, прислушиваясь. Дом спал. Спали и слуги. Грейс расположилась через комнату, и мисс Вандерберг казалось, что она слышит, как храпит верная служанка ее матери. Сама Нора не доверила бы этой горничной ничего. Но она понимала, что без посторонней помощи обойтись невозможно. И все же Грейс ей не нравилась. Хитрая и расчетливая, она лишь играла роль верной и преданной прислуги.

— Все они обманщики, — произнесла она вслух. — Все хотят лишь денег, — и встала.

Щелкнув пальцами, подожгла свечу. Отчего-то этот всплеск магии порадовал ее. Элеонора всегда хотела большего. Хотела быть сильной. Хотела, чтобы ее боялись и уважали. Хотела поклонения и почета. И надеялась, что сможет всего добиться, став женой приближенного к королю человека.

Вспомнив Эдриана Дерри, девушка поморщилась. Совсем не ее типаж мужчины. Да, он красив и богат, но его характер оставляет желать лучшего. Таким не повертишь. И все же у них с матушкой был план. Точнее, он был у самой судьбы этого мага.

В окно снова стукнуло. Мисс Вандерберг отчего-то вздрогнула, хотя уже прекрасно знала, что это всего лишь ветка дерева, росшего слишком близко к окну.

«Завтра же велю спилить и ветку, и дерево!» — решила она. Подобные мелочи ее раздражали. А Элеонора привыкла убирать все, что вызывало недовольство. Будь то дерево или бесившая служанка.

Она взяла свечу и направилась к двери, намереваясь разбудить Грейс. Конечно, можно было позвонить в колокольчик, но Нора уже представила себе, как станет тарабанить в дверь служанки и как та, несомненно, испугается, выскочит на порог, взъерошенная, в наспех наброшенном на плечи платке. И отчего-то это веселило девушку.

Вот только дальше порога она не прошла. Протянула руку, чтобы распахнуть дверь, когда та сама неожиданно приоткрылась, и в лицо Норе ударил терпкий противный запах, а глаза встретились с чужими, желтыми и горящими.

Она хотела закричать, но не успела. Широкое плечо незнакомца толкнуло дверь, распахивая ее в комнату. Все, что удалось сделать Элеоноре, это пискнуть и сделать шаг назад. Один-единственный, прежде чем второй мужчина, вонявший так же противно, громадный и мрачный, схватил ее, позволяя своему сообщнику накрыть лапищей раскрывшийся для вопля рот.

— Не ори, дура! — прорычал вонючка и, наклонившись, с шумом втянул воздух рядом с ее лицом.

«Воры!» — подумала Нора, не понимая, что могло привести этих мерзавцев в дом в глуши леса. Впрочем, они могли быть беглыми убийцами. Возможно, сбежали из тюремного подземелья, так как воняли жутко, до рези в глазах.

— На морду похожа, — странный разбойник перестал ее обнюхивать, — а вот запах чужой. Не тот...

— Да она это, она, — прорычал первый. — Магичка. Чувствуешь?

— Ведьма, — поправил его сообщник.

— А маги могут все. Наверное, и запах с помощью волшебства поменяла, чтобы не нашли.

— А если все же не она? — спросил тот, который сомневался.

— Да и черт с ней тогда. Будем снова искать. Но эту оттащим. Пусть на нее наш друг взглянет. А если что-то пойдет не так, затрем память и вернем назад. — Он хохотнул, а Элеонора захлопала ресницами, ничего не понимая.

Ей хотелось вырваться, высвободиться из стальных лап. Девушка уже догадалась, что имеет дело с оборотнями. Пока они болтали, она успела сообразить, что все же воняет псиной. Мокрой и гадкой.

— М-м-м-м! — Конечно, сказать хотелось совсем не это. Но лапа на лице не позволяла высказаться в полной мере. И то, что получилось, больше походило на мычание.

— Пристукни-ка ее, пока не подняла крик, — посоветовал желтоглазый. — Только не перестарайся. Вряд ли нашему общему друг нужен ее холодный трупик, — и рыкнул весело, явно довольный собственным тонким юмором.

«Уроды, сволочи! Немедленно отпустите меня!» — попыталась крикнуть мисс Вандерберг, но вслух прозвучало все то же мычание.