Невеста оборотня, любовница вампира (СИ)

А вот тебе такие прогулки без штанов аукнутся! — У тебя даже волосы мокрые, — покачала головой Лора. — Ты под дождём сидел, что ли?

— Я купался.

Коля отряхнулся, совсем как Жулик, и она со смехом заслонилась от брызг рукой.

А потом до неё дошло:

— Что? Купался? Да там градусов пять навскидку!

— Три, — внёс поправку Коля и встал. — Люблю купаться на рассвете. Пошли окунёмся?

И он потянул её за руку к воде. Лора взвизгнула, сопротивляясь:

— Ты что, сдурел? Холодно же!

Коля остановился, глядя на неё насмешливо, потом изобразил классический фейспалм:

— Ребенок, ты всё время забываешь, кто ты! Ты ягрень, а мыслишь, как человек!

— Ягрень, ягрень, — проворчала она, отодвигаясь подальше от него. — Знать бы ещё, что такое — быть ягренем.

Коля снова плюхнулся на мокрую траву, словно не замечая холодной влаги:

— Природа дала тебе уникальный шанс, а ты им не пользуешься, забиваясь в человеческую ипостась. Ты взяла лучшие качества от каждой расы. Силу и скорость оборотней, регенерацию вампиров, разум без эмоций драконов, чувственность демонов, магию ведьм… Тебе пофиг холодная вода! Отряхнёшься и дальше побежишь!

Он кивнул на подёрнутую рябью гладь озера и велел:

— Иди. Попробуй хотя бы. Лора с сомнением тянула на воду:

— Я только ноги макну…

И принялась спускаться по скользкому берегу. Сзади налетело, толкнуло что-то большое, сильное, мохнатое, и они оба с громким плеском навернулись в озеро.

Лору обожгло холодом, она чуть не захлебнулась, паникуя, но Коля поддержал её, помог обрести равновесие и прорычал:

— Ну как?

— Идиот! — стуча зубами, рявкнула Лора, отбиваясь от его языка, который весело облизывал её щёки.

— He-а! Только слегка придурошный! — засмеялся он. — Обернись! Чего жмёшься! Стесняешься, что ли? Так я тебя и голышом уже видел!

Её колотил озноб, то ли от холода, то ли от ярости. Что он себе позволяет? Ну спас один раз, дальше что? Всё позволить теперь?

Коля снова перекинулся в человека и обхватил её талию руками:

— Упрямая, как чёрт! Теперь придётся тебя греть!

— Да иди ты! То парить собрался, то греть! Оставь меня в покое!

Но ни злой взгляд, ни резкие слова не отпугнули его. Коля крепче прижал Лору к себе и сказал на ухо:

— Никогда! И не проси! Лора сама не поняла, как это получилось. Рука оказалась быстрее мозга, когти выскочили на месте ногтей — острые и длинные, загнутые, как у птицы, и на щеке Коли расцвели четыре кровавые полоски. От виска до шеи. Отшатнувшись от Лоры, он приложил ладонь к лицу, будто это могло остановить кровь, и засмеялся в голос:

— Наконец-то я вижу ягрень! А то был какой-то ягнёнок!

Лора поднесла руку к глазам, глядя, как медленно втягиваются когти под кожу, и пробормотала покаянно:

— Прости… Я не знаю, как… Я не хотела.

Коля отнял ладонь от щеки:

— Смотри.

Глубокие кровоточащие царапины затягивались очень быстро, становясь розовыми шрамиками, и через минуту от них не осталось и следа. Словно ничего не произошло. Коля раздул ноздри:

— Запомни, ребёнок. Никогда и ни в чём не извиняйся передо мной. Никогда и ни в чём не уступай мне, если ты сама этого не хочешь. А уж существам и подавно! Ты ягрень — живи как ягрень.

Он протянул ей руку:

— Пошли сушиться и завтракать.

Лора вложила ладонь в его руку, чувствуя, как что-то сжимается в груди. Только что случилось что-то очень важное для неё, но она всё никак не могла понять, что именно. Ей преподали урок. Важный и своевременный урок. И только сидя на кухне у печки, грея руки на чашке с чаем и ощущая в желудке приятную тяжесть вкусной каши, Лора подняла глаза на Колю и снова увидела в нём маленького мальчика из скучного сада за чугунной оградой. Мальчика, который тянулся к ней не рукой, а сердцем, который хотел не уберечь её от внешнего мира, а научить бросать этому миру вызов. Точно так, как это сделал он сам.

Потом на кухне появился заспанный и свежий, как румяный пирожок, Митюня.

Накормленный кашей, он притащил засаленный учебник и толстую общую тетрадь, присел к столу и начал делать уроки, то и дело ворча на ненавистную матешу. Подтянулся и дед. Вышел из комнаты, одетый в какие-то необыкновенные военные галифе, слегка полинявшие спереди, и фуфайку грубой ручной вязки из некрашеной шерсти. Перед зеркалом он взял небольшую расчёску и тщательно пригладил белую бороду, потом оглядел притихшее собрание, довольно усмехнулся в усы:

— О, я вижу, ты, Николаша, уже начал обучение Ларисы?

— Угу, с переменным успехом, — буркнул Коля, отхлебнув чая из кружки.

— Ну хорошо, продолжайте в том же духе, ребятки. Проверишь у Митюни английский, Лора? Пока ты здесь, подтянуть бы пацана…

— Норм у меня инглиш! — возмутился мальчик, но по жесту деда снова уткнулся в тетрадь. Лора кивнула:

— Проверю, мне не тяжело.

— Вот и лады. А я пока в город съезжу, дай-ка ключи от машины. На почту надо, и продуктов прикупить.

Без слов Коля бросил ему ключик на брелоке. Дед ловко поймал и подмигнул ему: — Особо не увлекайся, береги ученицу. Чтоб не получилось, как в прошлый раз.

— Да ладно, — обиделся Коля. — Там всё было ясно с первой встречи.