Невеста оборотня, любовница вампира (СИ)

— Атак. Просыпаешься утром со стояком, идёшь в ванную подро… — он кашлянул и мотнул головой: — Ну, ты меня поняла! А из зеркала на тебя смотрит твоё удивлённое лицо с медвежьим носом, с рогами, с крыльями вампира за спиной и серыми пятнами по коже. Туту кого хочешь прихватит!

— А у тебя как было? — Бывало всякое… — Коля махнул рукой, взял бутылку и подлил себе и Лоре в стаканы. Потом хмыкнул: — Такого не было. Да и Учитель у меня был, дед. А у парня никого. Родителям не расскажешь — они же идеального ребёнка взяли себе, няшного, блондинчика с голубыми глазками. Знаешь…

Он посмотрел на огонь в печке сквозь рубиновую призму вина и сказал тихо:

— Мы ведь всегда хотим понравиться. Мы — те, которые выросли в детдоме. Даже совсем маленькие детки улыбаются, как ангелочки, не плачут, не кричат. Только улыбаются и лепечут. Они подсознательно выбирают определённую модель поведения… И потом, уже дома, стараются соответствовать. Быть теми, кого хотели приёмные родители. Часто это выливается в неврозы.

Лора нашла его руку и сжала. Так… жалко! Жалко, что есть на свете брошенные дети, которые до такой степени осознают свою ненужность, что становятся актёрами с самого раннего детства, чтобы обрести хоть подобие семьи и счастья.

— А ты…

— Не своди всё ко мне.

Коля повернулся к ней, улыбнулся своей обычной пофигистской улыбкой, но где-то в глубине жёсткого взгляда Лора разглядела растерянность и неуверенность. Он не хотел говорить о себе. Как будто не подготовился к экзамену. Как будто не знал, что говорить. — Так вот. Пацан.

Коля глотнул из стакана, задрал подбородок к потолку, словно там было что-то интересное.

— Он долго боролся. Загонял сущности в себя, пытался напиваться, начались проблемы со школой, с родителями. Те, конечно, поволокли «идеального» мальчика к психологам, потом к психиатрам, потом к бабкам, потом… В общем, там всё было закручено на «поможем солнышку». Психиатры не могли понять, что с ним. А пацан просто пытался сам справиться со своими внутренними монстрами, как он сказал. Без помощи и поддержки это практически невозможно.

— Звездочёт сказал, что он контролирует рождение ягреней, — Лора сунула в рот кусочек колбасы и причмокнула, посасывая.

— Нихрена он не контролирует! — зло бросил Коля. — Он вообще только для антуража служит. Контролировал бы — не было бы ни меня, ни Митюни, ни Лерки!

Кукла он. Сидит и с важностью думает, что решает судьбы существ. Так вот. Не решает. Мы все дети случайности: внебрачные выблядки, результат изнасилования или просто непродуманной связи. Вон Лерка. Её мать на дискотеке познакомилась с двумя парнями. Слово за слово, бокал за бокалом, то ли один трахнул, а второй укусил, то ли наоборот, то ли оба трахнули и укусили, но через девять месяцев — здравствуй, мама, я ягрень. А парни были оборотнем и демоном, у которых на двоих пять рас в крови, мамка шестая — человек. Кто-то думал о чём-то? Нет. Кто-то совета спрашивал у Звездочёта?

Он скорчил невинную рожицу и пропищал:

— Дяденька Звездочёт, можно, мы с другом трахнем человечку и куснём её пару раз, чисто для остроты ощущений?

Лора сидела с каменным лицом, не зная, что сказать. Ей никогда не приходило в голову, что все эти дети могли быть нежеланными. Конечно, каждый судит по себе… Коля опустошил свой стакан и сразу же налил новый. На лбу пролегла горизонтальная морщинка, и парень продолжил:

— Когда пацан попал к нам, его полностью сломали. Лекарствами, гиперопекой, нещадным контролем. Его привезла приёмная мать, которая откуда-то узнала, что тут лечат детей, которые видят монстров. Пацан был… В общем, не знаю, как объяснить. Как маленькая бездомная собачонка, которая боится всех на свете, и которая уже устала бояться и испытывать постоянную боль. Поэтому она забивается в угол и скалит зубы. А хвост поджат, где-то под брюхом спрятан. Так и пацан.

Коля встал, подвигал поленья в печке и оттуда глухо сказал:

— Ему всего лишь надо было сказать, что он нормальный. Что он не один.

Показать, как использовать ипостаси, как контролировать себя. Если бы он попал к нам на несколько лет раньше…

Коля вернулся к Лоре, сел, сгорбившись, обняв колени руками:

— Он прожил у нас неделю. Я был с ним каждую минуту, даже ночью… Пацан был суицидный, мать сказала, он уже пытался убить себя. Я рассказывал ему про своё детство, про то, какие мы одинаковые, про то, что надо просто это принять и полюбить свои ипостаси, брать от них всё, что можно… Я гонял его по лесу, думал, что физическая нагрузка поможет забыть о психологических проблемах. Но ничего не помогло. Пацан… Он повесился в туалете. Пошёл утром отлить и не вернулся.

Коля замолчал. На этот раз надолго. Лора допила оставшееся в стакане вино, придвинулась поближе к Коле и положила голову ему на плечо, обняв за руку.