Невеста по договору (СИ)

— Не нервничай, тебе нельзя! — отрезал парень, но все же сжалился. — Она говорит, что ты достаточно, нетронута. Это подтверждает твои слова о двух неделях, до беременности. Ориза такого еще не видела, тебе сказочно повезло!

Так они что, тут развели все обсуждение, только из-за того что я так быстро зачала?! Да что б их! Перепугали до жути.

Облегченно вздохнула и даже слегка улыбнулась, правда немного истерично. Знали бы они, как мне это "сказочное везение", вышло боком!

Они под шумок, мой задумчивости, покинули комнату, прихватив ширму, оставив меня совсем одну.

Ждать, когда ко мне все же заявиться этот Трамий. Хотя может ему скажут, что у меня сложная беременность, и он отстанет? Ну, хотя бы на время…

Надежды не оправдались и несколько часов спустя в комнату постучались. Застыв в нерешительности, теребила пояс от халата, все туже его затягивая. Голубой атлас холодил кожу при каждом шаге, даже сквозь ткань ночной сорочки.

Решив не открывать, стояла у окна, придерживая тяжелую красную штору. Видимо не дождавшись ответа, дверь тихонько отворилась. Трамий вошел и закрыл за собой двери. Он остановился недалеко от порога, оглядел и меня, и комнату.

— Все понятно. Я велел несколько иное… — он неспешно пошел по комнате, однако ко мне приближаться не спешил.

Сел в одно из кресел и начал вертеть в руке, небольшой обруч, не бросавшийся до этого в глаза.

— Расскажи мне, Джес, как снять с тебя эти украшения? — он дернул бровью, проскользив взглядом от руки и до лица. — Твой бывший супруг, их на тебя надел?

— Ну почему же бывший? Все еще нынешний. — мужчина никак не отреагировал. — Да, именно он. И снять их может тоже, только он.

Он задумался, крутя обруч, отблескивающий от света, проникающего из приоткрытого окна.

— Ну, если ты права, и он сюда доберется, ему придется их снять. Или расстаться и с твоей жизнью, и со своей. — от уверенного и размеренного тона, кожа покрылась мурашками.

Он не лгал, и не пытался меня запугать. Лишь говорил то, что собирался сделать.

— Ориза сообщила мне, что ты недостаточно подвижна. Будешь теперь ежедневно гулять, со мной или моими братьями. Больше тебе ни с кем говорить нельзя. Элиф и Аюль, к себе не подпускай, ты сейчас стоишь выше них, они не смирятся. Без сопровождения комнат не покидай.

Что-то свод правил становился все длиннее, а клетка тюрьмы все уже.

— Ночами я буду приходить.

— Нет! Не надо. Я прекрасно сплю и самостоятельно. — руки отчаянно вцепились в ткань штор.

— Вот и будешь спать. — он усмехнулся. — Если хочешь, то уже порви эти кошмарные шторы! — он кивнул на мои руку, и, ослабев они упали. — Ты слишком ценна сейчас, что бы я заставил тебя лечь со мной. Но как только придет время…

Он встал с кресла и, подойдя ко мне вплотную, невесомо провел по волосам от макушки и до кончиков. Пока сконцентрировала все свое внимание на этом жесте, он одним молниеносным движением обраслетил мою свободную руку, тем тонким обручем, что все это время крутил в руках.

— Что это?! — схватилась за руку, пытаясь снять, но браслет сел плотно.

— Моя метка. Смотри. — поднял мою руку повыше к глазам и указал на вязь узоров вдоль всего браслета. — Это знаки моего клана. Сбежать надумаешь, тебя вернут мне.

Да на меня только что, как на собаку бирку с обратным адресом нацепили! И как бы я не буянила, не могла вырвать руку у мерзкого восточника. Он лишь крутил ее, ловя блики от обруча. Он не доставлял мне боли, но так паршиво я себя чувствовала редко.

— Тебе придется ее снять, как только за мной придут! Пожалеешь! — шипела, похлеще местных змей.

— Ну-ну, красивая, не торопись ты так, может и не нужна ты никому… Скольких уж мы за столетия умыкнули, никто их и не искал! — нет!

— Врешь!

А внутри все леденело, от мысли, что он может говорить правду. Да они крали, чужих жен и дочерей, но это было так давно! С ума сойти!

Он улыбался, наблюдая за моими трепыханиями, и все-таки выпустил мою руку. Смотрел в мои глаза и наверняка видел, все, что в них в этот момент отражалось.

Фабиан найдет меня, не сможет он, смогут отец и братья! Не может же быть, что меня здесь покинут?! Надо лишь продержаться до их прихода.

— Ложись-ка спать. — он потащил меня к кровати, без труда преодолевая мое сопротивление.

Усадил меня на кровать, а сам взял из, принесенной ранее, вазы апельсин и стал его чистить, стоя посреди комнаты, и буравя меня взглядом. Решительно отказывалась действовать по его правилам, продолжая сидеть, и возвращать ему его ненавистный уверенный взгляд.

— Любишь апельсины? — процедила сквозь зубы.

— Да, очень. Пахнут как мое детство. — откинул кожуру и разделал на дольки фрукт. — Завтра прогуляемся в сад, где они растут.

— Не хочу.

— Не упрямься, подумай хотя бы о своей малышке. Ей нужно, что бы ты двигалась. — знал, на что давить, гад!

— Ты так и собираешься, здесь торчать?! — пальцы комкали холодные простыни.

— Да. Я буду здесь. Каждую ночь. Привыкай. — он усмехнулся, и во тьме мелькнули его белые зубы. — Не бойся, я тебя пока не трону. Мне нужна здоровая дочь.

— Пошел ты! — опять вскочила на ноги, поливая его яростным взглядом.