Невеста по пятницам, или Семь пятниц на неделе

– На картине, про которую мы говорим, изображён замок Рош-ди-Вуар на фоне лесов в пёстром осеннем убранстве, – продолжила Николетт. – Правильно?

– Да. Бабушка так любила осень. Она могла часами любоваться картиной. И ей даже не мешала магическая тайнопись на ней. Кстати, что же там написано?

Каков мошенник! Если у Николетт до сих пор и были хоть малейшие сомнения по поводу того, что Андре лжёт. То теперь окончательно развеялись.

– Подождите, – возразила она, – но на той картине, где окрестные леса изображены в осеннем убранстве, нет магической тайнописи.

– Как нет? – Андре недовольно покосился в сторону Мариэллы. – Ты разве не сказала, что нужно искать картину с магической тайнописью?

Мари сжалась, будто и правда в чём-то виновата.

– Нет-нет, – Николетт пришлось сдерживать себя, чтобы не выдать вспыхнувшее возмущение. – Мариэлла говорила о тайнописи. Но вы же сами только что сказали, что на картине, которая является вашей семейной реликвией, была осень. А то полотно, на котором я разглядела тайнопись – зимний пейзаж.

Андре вмиг переключил внимание с невесты на Николетт.

– Ах, да-да, зимний, – сладко запел он. – Я был так юн, когда последний раз видел картину. Вот и запамятовал. Но теперь отчётливо припоминаю, что действительно – на полотне деревья были изображены, покрытые искрящимся на солнце инеем.

– На солнце? Но на картине вечер, – Николетт специально водила Андре за нос, чтобы Мариэлла заметила, как тот юлит.

– Я хотел сказать, снег искрился в свете звёзд, но так ярко, будто светит солнце, – как уж выкручивался Андре, но Мари, всё равно не замечала его уловок. Продолжала глядеть на жениха с обожанием. – Так что было в магической тайнописи?

Если бы сестра не была так зациклена на мысли, что Андре – её единственная надежда на замужество, уже давно раскусила бы его. Однако её голова по-прежнему оставалась затуманенной этими упадническими мыслями. Но ничего, у Николетт и Августы припасено одно лекарство, которое заставит Мариэллу прозреть. Если получится всё так, как они задумали, то сестра уж точно поймёт, что собой представляет её жених.

– Магическая тайнопись оказалось очень странной, – слегка разочарованно произнесла Николетт.

Андре подался вперёд и весь превратился вслух.

– Что показалось вам странным?

– Я думала, там будет что-то романтическое, например, что картина посвящается некой даме сердца. Но, увы, надпись содержит всего лишь бессмысленный набор слов.

Глаза Андре горели нетерпением:

– Так что там?

– «Коснётся луч вечерний западной стены, чтобы заметной сделать нишу в ней».

Николетт и Августа специально придумали такую туманную и в то же время заманчивую фразу. Наверняка, Андре покажется, что всё просто – тайник в нише, ниша – в западной крепостной стене замка. Днём незаметна, а на закате становится видна. Решив, что разгадка так близко, он загорится желанием как можно скорее обследовать стену. Николетт и Августе останется только подстроить так, чтобы Мариэлла своими глазами увидела жениха за поисками тайника. Тогда, наконец-то, поймёт, что тот её использовал лишь для того, чтобы добраться до сокровищ. Чутьё подсказывало, что Андре не терпится прямо сегодня бежать искать тайник, но ему же надо отвезти невесту домой. Что ж, Николетт ему поможет – избавит от этой необходимости.

– Милорд, я вижу, вы так рады, что наконец-то узнали, где хранится ваша семейная реликвия. Доставьте радость и мне с Мариэллой. Мы так соскучились друг по другу. Позвольте ей до завтра остаться гостьей замка Рош-ди-Вуар. Я узнавала, лорд Теодор не будет против.

– Да, – тут же согласился Андре, – пусть остаётся. Отправляться в дорогу во второй половине дня неразумно. Я заберу тебя завтра утром, дорогая.

 

 

Глава 26. Идут!

 

Глава 26. Идут!

 

Теодор закончил разбирать документы и собирался пойти в галерею. Любопытно было посмотреть, как продвигаются дела у Матиса. Удалось ему убедить Августу, что он не последний мужчина в королевстве?

Однако идти никуда не пришлось. Брат сам появился в кабинете. В каком-то странном возбуждении. Даже не стал как обычно пристраиваться в любимом кресле у окна, а начал расхаживать взад-вперёд.

– Повесил картины?

– Повесил, – отмахнулся Матис.

– Надеюсь, тебе удалось впечатлить Августу своей работоспособностью? – подтрунил Теодор.

– Да какой там, – с досадой бросил брат. – Августы не было в галерее. Развешивал картины в гордом одиночестве.

– Куда же она делась?

– Ушла по делам, – недовольно буркнул Матис.

– А чего ты мечешься? – не выдержал Теодор, чтобы не рассмеяться.

Брат наконец-то остановился, чтобы присесть на край письменного стола. Это чем же всё-таки он так возбуждён, что не замечает своей бесцеремонности?

– У меня есть подозрения, что барышни что-то затевают, – таинственно произнёс он. – Что-то очень возмутительное.

– Николетт и Дороти?

От этих двух что угодно можно ожидать. У Теодора в голове сразу пронеслось несуразное предположение. Преследуют Филимона, требуя у него второе ружьё? Решили вдвоём идти на охоту на кабана?

– Да при чём тут Дороти? Я имею в виду Николетт и Августу.