Невеста по проклятию

— Знаешь, — придержав Армана за рукав, тихо признался Конрад, — я собирался развестись, все искал повод. Теперь с чистой совестью смогу.

Герцог покачал головой.

— Не одобряешь? — уцепился за его жест король.

— Кто я такой, чтобы судить вас! — усмехнулся Арман. — Вы имеете право поступать так, как вам заблагорассудится, только вот обвинения против королевы весьма шатки. Начнем с того, что тот же Сайрус мог подбросить браслет. Да кто угодно, кто бывал в спальне королевы, имел доступ к ее драгоценностям.

Лицо Конрада стало темнее тучи.

— Ее спальне? — медленно повторил он, склонив голову набок. — Что Сайрусу могло понадобиться в спальне моей жены?

Арман мог бы солгать, отомстить придворному магу за слишком явный интерес к Кристине, но не стал. Мелочная пакость обернулась бы казнью. Вряд ли король проглотил бы сообщение об измене жены с одним из своих подданных. Поэтому герцог сказал правду:

— Ничего. Без свидетелей уж точно. Я назвал его имя для примера.

А с ушлым Сайрусом он еще поговорит. Лично. Доходчиво объяснит, что Кристина — будущая герцогиня Маза, и только Арман имел право расточать ей улыбки. И учителя подберет более надежного, желательно глубокого женатого и в возрасте.

Мышцы Конрада расслабились, перестала бешено пульсировать жилка на шее. С лица тоже ушла тень гнева, осталась лишь усталая озабоченность.

— Дальше! — потребовал он. — Предположением о подмене твои доказательства невиновности Маргариты не заканчиваются, верно?

— Никаких доказательств пока нет, всего лишь умозаключения. Как и в случае с Лайнелом Имирисом. Его явно подставили, не такой он дурак, чтобы посылать анонимки на гербовой бумаге!

Конрад недоуменно фыркнул:

— Ты защищаешь соперника?

— Именно потому, что Лайнел мой соперник за кресло председателя, он анонимок не писал. Положим, ему бы все удалось, но обязательно затеяли бы расследование моей смерти, письмо бы всплыло. Или Лайнел надеялся так запугать Кристину, что она спрятала бы бумагу под подушку, где виконт спокойно забрал бы ее после двойного убийства?

— Ты прав, слишком топорно.

— Поэтому я смиренно прошу дозволения вашего величества осмотреть покои ее величества и присутствовать при допросе.

— Разрешаю! — кивнул король. — И без всяких — смиренно.

Арман почтительно поклонился и задумался: с чего бы начать? С некоторых пор дела множились как снежный ком. Хоть разорвись! Герцог решил действовать по порядку. Раз уж он во дворце, начнет с королевы. Затем наведается к виконту Имирису и завершит день беседой с секретарем Королевского совета. Повод заехать к нему всегда найдется. Пора выяснить, кто поделился с лордом Гилбером описанием внешности Кристины и сведениями о ее грядущей помолвке.

Пока Арман перебирал в памяти вопросы, которые следует прояснить, они благополучно добрались до королевской спальни. Заодно стало понятно, почему прекратились возмущенные крики.

— Ай да Маргарита! — не удержался от короткого смешка Конрад. — Выставила их вон!

Действительно, растерянный Сайрус и пара гвардейцев, словно нашкодившие мальчишки, переминались перед запертой дверью.

— Ваше величество, — попытался было оправдаться придворный маг, — согласно вашему приказу я…

Король отмахнулся от его слов и, сделав остальным знак обождать в сторонке, постучался.

— Убирайтесь прочь! — не слишком вежливо отозвались с той стороны.

— Если захочу, я все равно войду, — напомнил Конрад.

Ключ в замке повернулся, дверь приоткрылась, явив лик разгневанной королевы.

— Как прикажете это понимать?! — Она ткнула пальцем в смятый приказ о своем аресте. — Новые интриги вашего кузена? Мне до печеночных колик надоело презрение Альбертинов. Можно подумать, меня пригрели из милости! К вашему сведению, мой отец…

— Поговорим без лишних ушей, дорогая, — прервал ее монарх, опасаясь, как бы в пылу праведного гнева она не сболтнула лишнего.

Покосившись на Армана, он предложил метавшей громы и молнии Маргарите:

— Прогуляемся? Свежий воздух не помешает нам обоим.

— Только после того, как вы признаете приказ гнусной шуткой и оправите этих господ восвояси.

Королева указала на гвардейцев и высокомерно добавила:

— Само собой, никакую унизительную процедуру я проходить тоже не желаю.

— Мы все обсудим. После.

Конрад перехватил пострадавший от острых женских ногтей указ и передал его Сайрусу. После протянул супруге руку:

— Решайте, миледи: либо разговор, либо домашний арест.

Преисполненная достоинства оскорбленной добродетели, Маргарита положила два пальца на локоть супруга.

— Я вам это еще припомню! — проходя мимо Сайруса, прошипела она.