Невеста Полоза

Вкус заполнял рот приторно и тягуче, пронизывая через рецепторы до самого мозга. Еся, конечно, таких слов — то не знала, но ощущалось именно так. Будто в самую голову ее, в самое ее существо этот вкус впитался. Да только уже парой секунд спустя поняла, как ведет себя.

— Я… — она поспешно прикрыла рот ладошкой и отвернулась, — извините…

Ну вот опять смущение затопило краской. Щеки буквально огнем горели. Да царевич — то наверное такое каждый день есть может, а она… она как настоящая дикарка реагирует.

— Пошли тогда, — Злат улыбнулся наивному восторгу молодой жены.

На поля асфоделуса нужно было через озеро плыть, а если через озеро, то чего стражу беспокоить на выходе из замка и бежать в обход.

Змей кивнул на подоконник и, лихо перекинув через него длинные ноги, оказался снаружи, помогая выбраться девушке.

Чтобы не сломать нос или еще, нужно было бы зажечь пульсар, но чревато: кто это тут у господина под окнами с фонарем лазиет?

Благо тропинка прямая прямо до лодки. Куда они и направились.

Кавалер галантно подал руку даме, удостоверился, что никто из лодки не выпадает, и требовательно постучал по носу.

Лодка лениво заскользила по водной глади, оставляя за собой след. На носу висел фонарь, в который нормальные бы люди вставляли свечу, но если ты умеешь делать шарики огня или света, то зачем так изголяться?

Маленький шарик света слетел с пальцев и послушно залетел в дверцу на фонаре, которую царевич захлопнул и повесил на нос лодки.

Озеро особо чем не отличалось от земного, если только вода в нем была чуть темнее, но этого ночью и не увидишь, да и цветы росли по берегам, которых нет у славян.

Предки старались — из яви приносил кто что мог из растительного мира, а тут почему — то растения сразу принимаются, даже если с отрубленным корнем посадить. То ли потому что живая и мертвая вода течет в подземных источниках, то ли еще почему.

Асфоделус использовался при некоторых праздниках как украшение, но сейчас был только сезон свадеб, а для свадьбы цветы — это розы белые для знати да ромашка с гортензией для тех, кто попроще.

Еще один, чуть более крупный, шар света Полоз ленивым щелчком пальцев отправил в полет чуть выше их голов.

Тот поднялся повыше, щелкнул, что твоя белка на суку, и разгорелся мягкими, теплым светом, будто проявляя из черноты раскинувшиеся перед ними поля цветов. Злат посмотрел на исчезающую на небе луну, сощурился, будто задумавшись о чем — то, усмехнулся и нырнул с головой в белое море цветов, сомкнувшееся над ним.

Вот уж никогда бы не подумала Есенья, что царевичи такими бывают. Взять да и сбежать из дворца посередь ночи. Еще и уверенно так, будто сто раз уже так делал.

Хотя ведь и делал наверняка, вон в окно то как выпорхнул.

Есенья замялась сперва, переступила с ноги на ногу, а после поспешила следом. Обмерла, правда, ненадолго, когда руки горячие на поясе сомкнулись, помогая ей вылезти следом, но опомнилась быстро.

Оказавшись же в лодке, Есенья хотела было потянуться к воде, но забоялась. Чернота за бортом казалась неживой.

Зато когда свет магический, царевичем сотворенный, осветил округу, Еся снова рот раскрыла.

Ну никак не сдержать ей было удивления, губки сами в О так и складывались. В глазах ее серебром отражались огоньки света и море цветов, да диадемка посвечивалась, превращая ее каштановые волосы в золотистые, особо яркие на фоне белых бутонов.

Есенья с почти детским восторгом, ухватившись за борт, всматривалась в открывшуюся взору красоту.

И когда причалили к берегу, и Злат сам в это море ухнул, Еся не стала медлить. Вылезла следом, постояла немного, ощущая, как к глазам от переизбытка чувств опять слезы подкатывают.

И тоже вошла в цветочное море.

Цветы доставали ей аккурат до пояса, ласкаясь под руки.

Она коснулась их кончиками пальцев, жестковатые стебли и мягкие бутоны. Нежные лепестки ласкали кожу, слегка покачиваясь от едва ощутимого ветра.

Что — то толкнуло ее изнутри, Есенья сделала шаг, второй, третий. И побежала.

Вперед, туда, в белое море, что звало пьянящим ароматом луговых цветов и тихим шелестом. Во мрак, который рассеивается серыми отсветами.

Она не собиралась убегать далеко, просто… захотелось.

Словно бег способен был помочь ей справиться с горем…

Первобытный инстинкт, сама природа, зовущая в свои объятия, чтобы очистить, успокоить, утешить…

И с каждым шагом уходило напряжение.

Понемногу утекала засевшая в сердце боль. Ее еще много там оставалось, но сейчас хоть удалось закрыть все эти раны.

Мысль о том, что она вчера умерла, ужасала уже не столь сильно, и Есенья, пожалуй, готова была ее теперь принять. Ну, или хотя бы попытаться.

Она отбежала недалеко, свет, что окружал лодку, был виден отсюда.

Стало вдруг стыдно, что подумает о ней царевич? Точно решит, что полоумная…

Остановившись, она обернулась… нужно было вернуться.

Царевич некоторое время валялся в цветочках, задумчиво уставившись в просвечивающееся через стебельки небо.

Темный с золотой вышивкой камзол щедро украсили опавшие лепестки. Теперь встанет, будто будто припорошенный снегом.

Итак, имеем человеческую девушку, одна штука.