Невеста Полоза

— Агидель и Ерга прекрасно знают, что фаворитка и жена — это две разные вещи. Пусть они друг друга хоть поубивают. Мне дела нет: не они, так будут другие. Девушка не знатного рода, стесняется сама да и в платьях и этикете пока путается, что лошадь-однолетка под седлом. Ты представляешь ее в придворное общество выпустить: сожрут и не подавяться, даже под патронажем матери. Стройная, глаза серые, волосы темные, не урод. Без одежды, уж прости, я ее не видел, так что не могу удовлетворить полностью твое любопытство? Надеюсь, это все, что ты хотел знать или господин придворный маг будет меня жизни учить? — в голосе Полоза в последней фразе прорезалась злость, делая из мягкого и прекрасного молодого змея сурового и жесткого правителя, который терпеть не может, когда кто-либо оспаривает его решения.

— Да не лезь ты в осиное гнездо… Кто ж тебе говорит, что тебе делать. Просто правда не хорошо: ты ей обещал обратно отправить. Я работаю над этим, разумеется, но пока кроме иллюзии ничего придумать не могу. Ты представляешь ее тело за месяц во что превратилось.

— Восстановишь. Не говори, что ты душу вернуть не сможешь, все равно не поверю. Давно бы уже эти делом занялся. Кожу восстановить не так и сложно…

— Да кто ж спорит то, вот глазные яблоки — это уже проблема. А ты представляешь ее в мире живых с дырами вместо глаз? Вольется как масло в кашу в общество, не так ли? — маг горестно вздохнул и подошел к стене.

Что-то нажал, покрутил и из стены выехало замотанное в тряпки тело. Судя по запаху, пропитанное каким-то восстанавливающим составом. Запашок был тот еще, и даже обычно спокойно относящися к трупам, тлению и другим столь же «аппетитным» темам Злат прижал к носу носовой платок, закашлялся и замахал руками.

— Все не так и плохо, болото все-таки рядом. Тело восстановил почти, с лицом уже хуже. И ты сам понимаешь: не любит явь и навь пересекаться. Я ее восстановлю и подумать надо куда спрятать в определенной жидкости до того как понадобится. Возможно, на то же дно болота? Все, все, я понял: покажу уже когда полностью буду готов. Не надо на меня так смотреть!

Свет поднял руки вверх, словно защищаясь и делая вид, что не слышит тихой реплики «Некромант хренов».

— А что по поводу бала на следующей неделе? — судя по всему, голову ему таки откусят, потому что царский отпрыск замер над колбой с жидким огнем, едва не уронил, спалив к чертовой матери весь дворец, а потом плюхнулся обратно в кресло и застонал.

— Уже на следующей неделе?! — Злат мог только надеяться на то, что матушка и ее учителя пообтесали за этот месяц слегка женушку, но не превратили ее в нечто тупоголовое и мечтающее о шелках и поцелуях. Впрочем, даже если и превратили, то не страшно: дворец большой, в нем можно и вообще не пересекаться, если постараться.

— Да, кстати…Наверняка драгоценности уже готовы. Пойду вручу ей по давней традиции — вздохнул Полоз, поднимаясь с кресла и кивая своему другу.

Тот как-то странно посмотрел другу вслед и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но в последний момент передумал и просто махнул рукой вслед удаляющейся из башни фигуре.

Царевич деликатно постучался в свои бывшие покои и тихо вздохнул: желание отгрызть матушке голову стало почти постоянным в этот месяц, но он мужественно терпел.

Видимо, терпеть будет недолго, потому что уже ловил на себе и девушке задумчивые взгляды Ламии. Пожалуй, мать была одна из тех, кто терпеть не мог его двух любовниц, предпочитая разговаривать с теми весьма резко, либо делать вид, что вообще не слышит о чем те ее спрашивают. И относилась к змеям она так еще до этой аферы с браслетом.

— Как ты сегодня? — вот Злату честно хотелось смотаться в город, потому что все будто с ума сошли с темой свадьбы, не поздравил его только ленивый, все намекали на халявную выпивку и еду в виде бала и обещали чествовать молодоженов.

Жених улыбался при поздравлениях как при зубной боли, честно стараясь ничего не ляпнуть, но при очередном «Правильно! А когда молодую супругу нам представите?» ему хотелось запустить пульсаром по толпе придворных и слегка проредить количество поздавляющих.

— Это голубые бриллианты. Примерь, пожалуйста. Думаю, они тебе пойдут. — он ничего не мог поделать с собой: когда злился начинал говорить всегда в телеграфном стиле. И плохо, что злится сейчас он не на жену, а паршивое настроение перепадает ей. Впрочем, он на нее не шипит и даже клыки не показывает, просто довольно сухо общается. То ли потому что правда зол, то ли потому что дико устал за это месяц, а впереди еще бал. Интересно, матушка научила его жену хотя бы тот же вальс танцевать? Им все-таки бал открывать. Он может, конечно, тупо поставить ее на свои ноги и сам все протанцевать, но не очень, честно говоря, хочется.

Оглядываясь назад, Еся с уверенностью могла сказать, что быть царевной вовсе не сладко. А то, как она жила прежде и вовсе казалось ей теперь настоящим раем.