Невеста Полоза

— Последние сплетни? — переспросила чересчур громко. Руки на груди в сложила, а в глазах опять гроза разбушевалась. — Ох, поговаривают, что его высочество детей стал из Яви на завтрак таскать, чтоб молодость, значит, подольше продержалась, на завтрак их кушает. Самых что ни есть младенчиков. Другие говорят, что первые брешут, и что зачем ему это, мол, с его-то очами, он и так вечно молодой будет, почитай отец — бог золотой, коий через него к власти и придет. А еще про любовниц ваших наперечет трезвонят, — волнуясь, сама не заметила, как снова на “вы” перешла, — ставки делают, к какой сегодня ночью пойдете, мимо женкиной спальни-то.

Еще немного, кажись, и молнии с глаз полетят. Вот уж разозли ее муженек своей оговоркой непотребной.

— Думаю, вам как раз к одной из них отправляться пора, — она поспешно, хоть и чеканя каждый шаг при этом, — пересекла комнату и открыла дверь, упорно избегая смотреть на него, но явно обозначая, что разговор на этом закончен. Конечно, не очень красиво выходило. Но на взгляд Весеньи, царевич сам настолько переборщил, что дальше и ехать-то некуда. Нет, ну надо ведь сказануть такое? Ты, говорит, как себе полюбовника выберешь — со мной посоветуйся! В лоб бы ему так и дала бы лопатой, чтобы мысли такие умные не появлялись больше.

Точно критические дни. Ох, уж эти женщины. Злат меланхолично пожал плечами, вставая с кресла. Дел было невпроворот, и так он слишком у жены молодой задержался. Ну, может хоть болтать станут о том, что у них любовь, страсть, влечение…Что там еще?

— Люди невкусные, а дети еще и брыкаются — зевнуло Величество. Пойми: то ли факт констатировал, то ли пошутил. Шуточки шутить с абсолютно серьезным лицом — это к нему.

— А мне надо к ним через женкину спальню проходить? — приподнял светлую бровь царевич. То ли смешно от этой ситуации, то ли впору удивляться. Нормально же общались, ну. Чего в его речи могло вызвать такую реакцию? В том-то и дело, чио ничего. Точно красные дни календаря…

— Ты это…если лунные дни плохо проходят, к лекарю нашему обратись — он не хотел издеваться, честно хотел ей просто намекнуть, что не обязательно страдать. Хотя у нее, видимо, этот период только на характере сказывается.

— А из любовниц зачем выбирать, если сразу к двоим можно? — Злат усмехнулся на явно шокированную столь смелой мыслью жену, склонил вежливо голову и прикрыл за собой дверь.

Вот схватить бы вазу, да швырнуть бы дверь, во след этому гаду. Да ведь осколки убирать придется и красоту такую жаль портить. Так и стояла Веша, глядя в закрытую дверь, полная праведного гнева. Будь в ней хоть немного Златовых сил, полыхнуло бы дерево тотчас. Но Веша была человеком и магией не владела, на благо двери.

И про какие такие лунные дни он говаривал, зачем это ей к лекарю идти? Дошло с опозданием, а как устаканилось в голове, так все же не стерпела и ногой топнула, зарычала, точно зверь. Благо не видел никто.

И сама себе удивилась. Точно ее жизнь нынешняя расслабила. Раньше вот тише мышки была, могла ли вообще себе злиться вот так позволить? В лес, бывало, сбегала, чтоб там прокричаться в волю, но так вот чтоб с кем говорить…

Вздохнула, плюхаясь в кресло. То самое, где царевич только-только сидел. Пледик постеленный даже тепло его сохранил. Вскочила тут же, словно ошпаренная, плед сорвала и на пол бросила. Спохватилась правда тут же. С пола подняла, сложила и в сторону отложила. Негоже все же бардак разводить.

А может и прав царевич, что к лекарю пора? Что такое с ней творится? Что так разозлилась то? Особенно на шуточки его и намеки похабные.

В голове тут же последняя фраза всплыла, а перед глазами картинка появилась, как он сразу с двумя на кушетке лежит. Головой пришлось затрясти, чтобы гадость эту из головы выкинуть…

Глава 10

Парой дней позже, когда уже порядком уставшая за это утро, Есенья под строгим взором учителя делала очередное утонченное па, появление царевича в танцевальном классе произвело настоящий фурор.

Сегодня здесь собралось довольно много придворных, то была предпоследняя репетиция программы бала, потому собрали всех, кто был задействован в программе празднества. Есе было очень неудобно повторять танец перед ними, да еще и с воображаемым партнером. То и дело то здесь, то там слышались смешки… Но учитель был слишком стар, чтобы танцевать с ней, а другим кандидатов не было. Да и не хотела Есенья танцевать с кем — то чужим…

Едва царевич вошел в зал, шепотки стихли, как и музыка, учитель и церемониймейстер тоже замолчали. Дамы присели в глубоких реверансах, мужчины склонились. Есенья же едва присела, как учила ее Ламия. И тут же распрямилась обратно. Платье на ней сегодня было тяжелое, еще и к корсету активно приучали, ведь бальное платье, по обещаниям главной портнихи, должно будет подчеркнуть все ее прелести, а раз уж выпирающих не так много, то нужно хотя бы ее тонкость и хрупкость показать… Потому и при всем желании долго бы она на получогнутых ногах не продержалась. Благо ей, как жене государевой, и не требовалось.