Невеста Полоза

Со Златом рядом было как — то проще, а вот Света Еся то и не знала совсем, но уж больно любопытно все же было.

— Не хотелось бы, чтобы меня неправильно поняли, — замялась девушка, но все же решилась поглядеть магу в глаза.

— Я честно говоря еще не решила, обратно ли отправляться или же здесь остаться. Златославу то сперва сказала, конечно, что домой хочу, но то было не разобравшись… А сейчас, поди, разве ждут меня там? Похоронили ведь уже. А здесь вроде как не так уж и страшно живется. Понятное дело, что браслет как снимется, уходить… — едва заметная заминка, на которую едва ли кто обратит внимание, да только неприятно кольнуло снова при мысли о том, что спустя время она тут совсем чужой и ненужной станет. Обидно даже, — придется. Но мы договорились ведь, что коли я роль свою сыграю, как положено, мне потом утроиться помогут… А мне много то не надобно, домик бы где, да хозяйство небольшое, чтоб самой потянуть….

Не удержавшись поежилась, что ж так холодно становится при мыслях таких? Вероятно потому, что хотелось бы еще дней таких, как сегодня…

— Но до того дня еще не скоро, — продолжила уже громче, — и придется все равно здесь роль свою тянуть. А потому, коли вам не сложно, господин маг, я бы про браслет хотела бы побольше узнать, а то чем дальше, тем больше недоброжелательниц появляется. Боюсь представить, что станется, когда меня на балу представят. Да и не хотелось бы в неловком положении оказаться. А что о прошлом Злата… Он вроде как сам не против был, чтобы я узнала. — не говорить же напрямую, что она теперь от любопытства усохнет, гадая, что ж такое царевича могло так из себя вывести. Неуж — то любил кого и сердце теперь разбитое. У самой в груди от думы такой защемило.

— А глаза у Вас наверняка темнеют, когда злитесь или переживаете? Не из — за любопытства спрашиваю, а для…кхм. работы — тело девушке, ясное дело, Свет показывать не собирался. Во — первых, прекрасно понимал, что страшновато собственное тело видеть, во — вторых, не до конца то «товарного» вида, в — третьих, глаза придется таки исправлять, а если они цвет меняют, то исправлять это в разы сложнее, чем он думал. Лучше наверное и правда перевести тему на прошлую жизнь друга, правда вот с чего бы начать?

— Вам учителя говорили наверняка, что не очень мы дружны с правителем Загорья, да и вообще царскую ту чету не очень любит кто бы то ни было упоминать. Есть этому причина… — змей вздохнул, пододвигая к себе бутылку. Вот воистину на трезвую голову было сложно рассказывать о делах давно минувших дней.

— Тридцать лет назад постучалась в двери дворца одна девушка: грязная, раненая и едва на ногах стояла. Сказала, мол, мелкая дворянка, ехала с сопровождением, но разбойники всех перебили, а ей едва бежать удалось. Замухрышка замухрышкой казалась, пока ее не отмыли и в порядок привели. Не могу сказать, что она была красавицей: я всегда видел в ней что — то неприятное, но был молод, глуп и решил, что просто ревную лучшего друга — так свободное время мы вместе проводили, а тогда он все больше с ней… Долго рассусоливать не буду, скажу, что от скандала стены чуть не осыпались, когда сообщил наш Злат, что жениться надумал. Ламия уже портреты собирала змеиц из знатных семей, а тут какая — то безродная на сына ее претендует. Уперлась царица, что только через ее труп, но Злат столь же упрям: или на ней женится или не на ком. Опять же считал, что ревность глупая, но не я один замечал: очень плохо эта его любовь на характер влияла. Сроду он жестоким не был, несправедливость терпеть не мог, а теперь стоило хотя бы непочтительно на Раванну взглянуть…

Нас было трое друзей: я, Злат и Мирогнев. Последний уж очень змеицу не любил, пытался все на нее другу глаза открыть. Закончилось все печально: обнаружил их в спальне Мирко. Рава, дело ясное, в слезы: чести девичьей ее злыдень лишил, снасильничал и как она теперь милому Злату в глаза смотреть будет. Вот не было только той чести у нее, ни девичей, ни какой другой. Если Полоз бесится, сила может его выйти из — под контроля… Короче, стал статуей наш Мирко. Раванна, ясное дело, глаза закрыла. Как при таком горе — то не забыла — второй вопрос. Я после этого уже понял, что подозрительно это: да, молодые мы тогда дураки были, но вышли уже из возраста, чтобы понравившуюся девчонку за косы дергать. Если говорил Мирко, что ему Рава не нравилась, то правда она ему не нравилась, а не как та врала, что прохода ей не давал и лапал.

Постепенно эта дама стала избавляться от тех, кто видел ее скрытую гнилую суть. Меня минула чаша сия только потому, что я во дворе не отсвечивал, сидел в башне и о ней особо не распространялся. Прибрала окончательно Злата к рукам, окрутила. Невинность поруганную из себя разыграла так, что даже царица ей поверила, хоть порошок от зачатия ей в питье добавлять и не перестала.