Невеста Полоза

"Вот уже и командовать научилась", — подумалось как — то горестно. Мариша скрылась за дверью, послышалось журчание воды, а Еся же только — только толком пришла в себя. Настенные часы показывали девять утра. Через час подадут завтрак и она должна выглядеть на нем безупречено…

Глянула на себя в зеркало… Да уж. Волосы спутаны, платье измято, на щеке след от слюны. Настоящая красотка. Хорошо хоть голова не болит, как у многих после вечерних возлияний. Да правда и выпила Есенья вчера всего пару бокалов, даром, что сознание так помутилось.

И на свою беду Еся помнила абсолютно все, что происходило вчера. Интересно, царевичу доложили в котором часу его жена явилась в свою спальню, в каком состоянии и в чьей компании? Впрочем, тот ведь сам ее там оставил.

Тяжко вздохнув, Еся отправилась в ванную, а спустя час, посвежевшая и без каких — то следов вечерних посиделок, уже входила в малую столовую, где обычно собирались на завтрак.

— Посол Свендонской равнины Годерик Горделивый с супругой! — Злат изобразил на лице првышенное внимание, с трудом справляясь с желанием отрубиться прямо на троне. Гулянка на ярмарочной неделе не прошла бесследно, спал от силы несчастный наг пару часов в день и существовал сейчас только на бодрящих эликсирах и упрямстве.

Распорядитель натужно кашлянул, намекая на то, что неплохо бы и поприветствовать гостей. Почти уснувший с открытыми глазами и заинтересованной миной Злат встрепенулся и завел, словно славянский фольклорный кот Баюн речь, что они с молодой супругой очень рады видеть гостей на празднике, что скончаются вместе на троне от радости, что милости просим есть — пить — танцевать и что все деловые вопросы решаются на неделе, последующей после бала. Самым главным было не зарыдать при упоминании той неделе, а также постараться говорить одно и то же разными словами. Как это удавалось — большой вопрос. Видимо, далось при помощи тренировок на предыдущих бальных сезонах. Просто супругу с собой вкупе не забывай упоминать и все. Вторая половина, к слову, была хороша. Змеицы перешептывались, явно пытаясь оценить стоимость драгоценностей, вышивки и платья царицы. Если бы Полоз не был таким сонным, то понимал бы еще, что перешептывались о том, что зря на девицу деньги тратят, коли на ней браслетик. Зачем это царевичу, коли та ласками его не одаряет?

Придворные нагов — змеиное гнездо почти в буквальном смысле, но шепотки никогда не поднимались обычно выше уровня слышимости: понятно, что сплетничают, но о чем не поймешь, как слух не напрягай.

У тронов супругов складывались подарки: драгоценности, оружие, посуда, ткани, редкие магикалии в запечатанных сосудах, а также несколько редких магических зверей. Зверюга в виде трехголовой собаки ростом с теленка явно питала страсть к царице, вот только не понятно какую именно: то ли облизать ту с ног до головы, то ли сожрать. Братья и сестры песика вели себя смирно у ног дрессировщика, а ребятенок резвиться изволил. Одним из красочных и опасных подарков стали огненные лисы: зверюшки с самого начала заявили, что в глубокой норе они видали все это высшее общество, горя золотисто — рыжим пламенем уже на поводках, а при попытке дрессировщика показать со своими подопечными пару трюков вообще чуть не спалили к чертям бальным зал. Благо, тот был защищен от магического урона после того, как один царственный идиот выпустил по наивности и незнанию из подаренной бутылки огненный смерч на своем первом балу.

Церемониместеру нужно будет зарплату поднять: своими покашливаниями старичок будил Полоза именно в те моменты, когда тот начинал постепенно поддаваться желанию покемарить часок — другой. Благо, гости ничего не замечали за открытыми глазами и вежливыми улыбками. К концу третьего часа челюсть болела от улыбок и речей, но, хвала богам, хмурый посол из загорья вручил целый сундук шкурок снежного барса и можно было встать и размять вросшие, казалось, за столь долгое время в трон мышцы, а заодно и корону снять, нацепив легкий венец и помогая жене поменять тяжелую махину на тонкую диадему с голубыми бриллиантами, о которой только и судачили с самого начала церемонии модницы, пока та лежала на специальной подушечке у трона и ждала своего часа.

Ох, ну хоть танцы его взбодрят, можно надеяться. Главное много не пить, а то рухнет спать прямо на начищенный паркет. В очередной раз заставляя глаза быть открытыми, Злат склонился над лапкой законной половины в поцелуе и вывел жену на середину зала, открывая бал.

Последняя неделя перед балом пролетела невероятно быстро. Есенья только и успевала, что проснуться утром, да упасть на постель вечером. Круговерть этих дней закрутила, словно лихая пурга в самую студеную зиму. И дело тут было не только в головокружительной смене всяческих дел, но и в повисшем в замке холоде. Холоде по отношению к самой Есенье. Все чаще она слышала все более и более откровенные смешки в свой адрес.