Невеста Полоза

— Если и есть, то я ничего не знаю о их существовании. Фаворитки пьют специальные элексиры, чтобы не беременнеть. — змеицы мало того, что сами пили, так еще им и в пищи подливали на кухне, а то найдется какая ретивая аристократка, с ума сойдешь от ее притязаний на собственную свободу отмахиваться.

— Не соблазняй меня, — мягко попросил Злат, закутывая растрепанное чудо в одеяло.

— Тем более, что я и сам рад соблазниться, — подмигнул змей, спрашивая себя сколько времени прошло с их исчезновения, что Свет до сих пару не нашел. Свои скрытые желания долго подавлять — это он так мозгом поедет.

Не соблазнять? Она удивлённо поглядела на его руки, кутающие её в одеяло… но он ведь и так её уже всю разглядел, да в таких подробностях…

Хотя смущение до конца так и не ушло. И так наверное и правда лучше. Готова ли Еська пойти до конца? Дойти до полного единения? Ещё несколько минут назад, пожалуй, сказала бы "да", теперь же… снова возвратились смущение и неуверенность.

Только вот и иное чувство тоже.

— А… как же ты? — вот как произнесла, так такой глупой себя ощутила. Ты уж если беспокоишься, так делай что-то, а не в одеяло прячься! Как неправильно выходило. Она благодаря ему такое ощутила, а он что же?

Снова кусая губы Еська обвела взглядом все ещё нагого супруга, вовремя, впрочем, остановившись. Ниже пояса глядеть было стыдно.

— Я… я не знаю… что… — что делать и как, чтобы сделать мужчине приятно, хотелось сказать, но никак не выходило. Наверное в процессе под действием страсти и бушуюших гормонов и не задумываясь бы по наитию нашла бы, что и как. А если он теперь захочет, что б она так де ему, как он ей? Испуганный взгляд все же опустился туда, куда порядочным девицам смотреть стыдно. Глаза ещё сильнее округлились, посмотреть то там было на что. И как это…. что с этим вообще делают?

В душе глупой девчонки отголосками зазвучала паника. (ред.)

— Чего я? — изумился царевич, чьи благородные помыслы про холодный дождь и снег были прерваны самым неприличным образом.

— Эй, ты чего? — то ли он шокировал девушку своими умениями, то ли некоторой частью тела. Вот не общался с приличными девушками, ломай теперь голову что, почему и как.

— А… — кажется, мозг начал возвращаться в черепную коробку: то ли кровь обратно прилила к нему, то ли совесть пробудилась и всячески намекала, что хватит быть тупым похотливым варваром.

— Не нужно знать, нужно чувствовать. Вынужден предупредить… — прикрывший глаза Злат усмехнулся и покрепче прижал к себе притихшую жену, — Я уже на грани, так что если ты хочешь озаботиться моим удовольствием, то я пойду до конца и браслет мы этой ночью таки снимем. И ты при этом станешь моей женой окончательно и бесповоротно.

Было ли все ещё страшно? Да.

Хотелось ли получить больше? Ещё бы…

Быть его женой? Быть с ним еще долго-долго?

Еська замерла ненадолго. Несколько мгновений потребовалось, чтоб поджечь мосты и отвернуться от них.

Подняла взгляд. В потемневших глазах отразилась решимость… вперемешку со страхом, любопытством и какой-то отчаянной тягой.

Она шевельнулась, стягивая с плеч одеяло. Привстала, оперевшись на локоть. Их лица снова оказались близко близко. Она вся снова едва заметно задрожала, кончиками пальцев легко коснулась его плеча, скользнула ладонью по щеке, заставляя его повернуть к себе голову и ответить на взгляд.

А после, ничего не говоря, легко, едва ощутимо, коснулась его губ своими, все так же не разрывая взгляда. Будто приглашая, будто бы молча давая ему свое одобрение.

Вопросы по поводу обмана с ее стороны рушились, будто карточные домики, стоило только посмотреть в темно-серые глаза, увидеть в них ответы, к которым он не был готов, но к которым отчаянно стремился. Почему если ты пережил предательство, то нужно искать его среди всех, кто к тебе приближен? Неужели он доверял только двоим нагам в своей жизни, а одного взгляда человеческой девочки хватило, чтобы те двое потеснились в его сердце? Безумие? Но что такое любые отношения, если не безумие? Его стихия — огонь, который он сдерживал, заковывал в ледяные оковы, напоминал сам себе, что привязываться к кому-либо больно, неправильно и грозит разочарованием. Он не верил почти никому и остался сейчас обнаженным во всех смыслах перед этим неискушенным сознанием, открывающим ему свою душу и тело. Она верила в него настолько, насколько он сам в себя не верил, а скромностью и комплексами наг отродясь не страдал: пострадай тут, когда с детских лет тебя все окружающие купают в обожании, он с неприятием своей личности только во взрослом возрасте столкнулся.

Слова кажутся сейчас фальшивыми, разве может он ответить что-то на решимость, любовь и веру в этих глазах? Только может целовать чуть мягче, нежнее, будто призывая к тому, чтобы девушка не боялась.

Смешно, если подумать: он только и делал, что убегал от своей жены, только и думал о том, что браслет не снимет никогда, ни за какие сокровища мира, а стоило им оказаться вдвоем…

Женское тело — послушный инструмент, если умеешь дарить наслаждение, тем более после первого раза "болевые точки" жены он запомнил.