Невеста поневоле

Он пробубнил что-то неразборчивое и продолжил лежать. Я устало вздохнула. Вот за что мне все это? Что с ним теперь делать? Брошу здесь — так жалко ведь, да и он мне завтра предъявит, что я как честная жена должна была о нем позаботиться, а ссориться мне не хотелось.

— Богдан, — я присела рядом с ним на корточки и начала его расталкивать, — ты можешь встать? Вставай, — потянула его за руку, но реакции не последовало. Да я этого кабана в жизни не подниму! Он же меня раздавит своим весом или я попросту задохнусь. — Давай, — повернула его голову набок, начала бить по щекам. Он протестующе замычал и скорчил недовольную рожицу. Скажите, пожалуйста! — Вставай! — о, чудо, пощечины сработали, и с моей помощью этот медведь встал на ноги, шатаясь.

— Руся, — промямлил он заплетающимся языком, — ты такая дрянь…

О, началось! Может, бросить его здесь?! Так ведь все равно проснется и всю ночь будет греметь. Я перекинула одну его руку себе через плечо, чтобы он смог подняться по лестнице. Тяжелый, гад! Он еле переставлял ноги, качался, и если бы не я, то свалился кубарем с лестницы. Я напрягала все мышцы, стараясь удержать его. Ведь, если упадет, виновата буду я! Сама удивлялась, как такая маленькая девушка, как я, удерживает эту проспиртованную тушу. Воняло от него знатно, поэтому я старалась хоть иногда отворачиваться и дышать более-менее свежим воздухом.

— Это все ты, — пробурчал он, когда мы, наконец, преодолели лестницу и вступили на второй этаж. Теперь нужно преодолеть коридор…

— Что я? — спросила, не рассчитывая получить вразумительный ответ.

— Ты что-то сделала, сучка, — уже уверенней ответил он. — Почему я с тобой не могу, а с другими все получается, а?! — он навалился на меня и прижал к стене. Я попыталась отпихнуть его, уперлась в грудь ладонями, но все без толку. Богдан прижался ко мне и дышал перегаром прямо в лицо. Мамочки, ну что за наказание?! — Говори, что ты сделала, ведьма! — потребовал он.

— Ничего я не делала! — выкрикнула я, мечтая, чтобы он отвернулся. — Ты что, изменял мне?! — решила перейти в наступление.

— Изменял…? — задумчиво протянул он, сложив губы трубочкой. Взгляд абсолютно неадекватный, пьяный. Сейчас в нем ничего не осталось от того сдержанного и уверенного в себе Богдана, который уезжал из дома. — Конечно, у меня есть потребности! Я что, должен просто пялиться на твою аппетитную задницу?! — в подтверждение своих слов он начал шарить рукой по моей спине. Я тут же стала извиваться, пыталась отцепить его, но даже в таком невменяемом состоянии он был сильнее меня. Нащупав мою пятую точку, он сжал её и издал странный стон.

— Богдан, иди спать! — звенящим голосом попросила я, пытаясь освободиться.

— Я хочу тебя, — прошептал он мне на ухо пьяным голосом, — но не могу, — сокрушенно добавил и отстранился. Потеряв опору в виду стены и меня, зашатался, но все же не упал, привалившись спиной к двери.

Я резким движением потянула за ручку, и дверь открылась вовнутрь. Богдан просто упал в свою игровую комнату, при этом громко матерясь. Неимоверными усилиями и уговорами мне удалось уложить это животное (язык не поворачивался назвать его человеком) на диван. Он повернулся на бок и захрапел.

Я вернулась в свою постель и накрылась пледом. Хочет он меня! Боюсь представить, какая жизнь ждала бы меня в этом доме, если бы не вмешательство богини. Смогла бы я это выдержать, даже зная, что моя смерть повлечет и смерть всех моих близких? Да ну, я бы просто сбежала к Владу через огонь, если бы, конечно, дожила до этого момента. Каждый день подвергаться насилию со стороны мужчины, который мне неприятен, но имеет на это все законные права? Нет, это ад.

Я закрыла глаза и помолилась Макоши, благодаря её за заступничество и помощь.

На утро Богдан не помнил ничего, что творил вчера. Мы были на кухне, он сидел, приложив холодную тряпку ко лбу. Он был бледен и тяжко вздыхал, зачем-то пытаясь привлечь мое внимание. Я сосредоточенно мыла посуду и старательно игнорировала его стоны. Он даже не извинился! Поздоровался утром как ни в чем не бывало, словно это не он тут вчера на ногах не стоял и меня оскорблял и лапал.

— Руся, — вкрадчиво протянул он.

— Что в лесу сдохло? — холодно отозвалась я. — Ты меня в жизни Русей не называл. То Руслана, то ведьма, то сучка, то дрянь, — голос мой не дрожал, я просто холодно перечисляла факты.

— Мне плохо, — простонал он, ничего не ответив на мою реплику.

— Пить меньше надо, — может, прозвучало излишне резко, но по-другому не скажешь.

— Ты же обладаешь даром исцеления, — вздохнул он, перестав изображать из себя мученика. — Я твой муж, помоги мне.

Ах, вот оно что! Как же я сразу не догадалась, что ему что-то от меня нужно! То-то он почти не разговаривает, не оскорбляет, а смотрит умоляющим взглядом.

— Не хочу, — безразлично ответила я.

— Что значит не хочу? — в голосе появились стальные нотки. — Вылечи меня! — потребовал он.

— Не могу. Для этого необходимо искреннее желание помочь, а у меня его нет.

— Тебе меня не жалко? — оскорбился он.