Невеста поневоле

Поднимаю голову от стола, заметив Мишу, застывшего на пороге моего кабинета. В руках зажата большая красная машина на радиоуправлении. Мой подарок сорванцу.

Миша смотрит мне прямиком в глаза, открыто и честно. Так умеют смотреть только дети, не видевшие в своей жизни грязи и насилия. Так умеет смотреть и Леся…

Боже, она ещё совсем кроха. Почти ребёнок… Как я мог упустить её, не углядеть?! Как не заметил предателя у себя под носом?!

– Когда вернётся моя Леся? – повторяет свой вопрос Миша.

Мне всегда легко удавалось враньё. Слова лжи без затруднений выскальзывали из моего рта. Но сейчас, глядя в глаза мальчугана, почти такие же, как у Леси, я не могу соврать. Впервые в жизни у меня не поворачивается язык, чтобы выдать сладкую пилюлю лжи. Даже во спасение.

– Леся сейчас не может вернуться домой. Но я… постараюсь её вернуть.

– Она обиделась на меня? – со слезами уточняет Миша. – Мы вчера играли во дворе. Я толкнул её, она упала.

– Нет, ты тут совершенно ни при чём.

– А кто виноват?

– Я. Но я собираюсь исправить всё…

– Миша, вот ты где! – слышится голос няни. – Я едва успеваю за тобой. Пойдём, посмотрим, кто быстрее – твоя машинка или мой самолёт?

Миша, бросив последний взгляд на меня, уходит вместе с няней. Их голоса затихают вдали, а я цепляюсь изо всех сил за подлокотники дорогого кресла. Начинает казаться, что я теряю Лесю. Каждая секунда промедления для неё может оказаться настоящим адом.

Вскакиваю, готовый нестись куда глаза глядят. Вылетаю из коридора, едва не сбивая с ног Багратова. Он одет в кожаную куртку и тёмные джинсы, чёрная водолазка под самое горло.

Я слишком хорошо знаю этот прикид, означающий лишь то, что двоюродный брат готов замараться в крови по самую макушку. Ради меня. Стискиваю его в объятиях.

– Приехал, как только смог, – скупо отзывается Дамир, хлопнув по плечу. – Что у тебя? Знаю лишь в общих чертах. Мне нужны подробности. Все. Даже самые мелкие…

Глава 46

Ильяс

– Мамонт отправил мне видео. С Лесей. Я его ещё не посмотрел, – добавляю после продолжительного рассказа.

– Включай.

На лице Багратова нет ни одной живой эмоции. Он умеет запираться внутри себя. Я тоже умею это делать на ринге. Но сейчас тронули самое дорогое и ценное, что когда-либо было в моей, не самой праведной жизни. И я не могу успокоиться. Должен. Но не могу. Не получается. Мне хочется крушить всё без разбора. Жечь и ломать что под руку попадётся. Страх за любимую повис над головой грозным предзнаменованием.

Видя, что я медлю, Дамир сам загружает видеоролик. Какая-то полупустая комната. Леся сидит на кровати. Одежда порвана и в крови. Через разодранный лиф платья видны чашечки бюстгальтера. Ноги подтянуты к груди, но все в синяках, до щиколоток.

– Привет, крошка... – слышится грубый мужской смех. Объектив заслоняет широкая спина. Мужчина движется к кровати.

Леся начинает кричать испуганно, забиваясь в самый угол. Но далеко уйти не получается. Одна рука прикована к изголовью.

– Расслабься. Получишь удовольствие!

Мужчина останавливается возле кровати. Объектив скачет и темнеет, как будто накрывают ладонью. Слышится только крик Олеси. Звонкий. Полный страха и боли. Мучительная агония…

Запись обрывается на этом крике. Но он продолжает звенеть у меня в ушах, стягивая внутренности в тугой, болезненный комок.

Дамир ставит на воспроизведение ещё раз. Зажимаю ладонями уши. Но звук всё равно пробивается.

– Я не знаю никого из них, – выдаёт Багратов, отложив телефон в сторону.

– Мамонт требует сняться с поста мэра, хочет отжать у меня фирмы, – произношу осипшим голосом. – Иначе Леся пострадает.

Тянусь к телефону.

– Я должен это прекратить. Позвоню и скажу ему, что готов на всё.

Багратов бьёт меня по руке останавливая.

– Ты позвал меня за этим, кретин?

– Ты же видел? Видел, что они с ней делают? – кричу, чувствуя, как вены пульсируют на висках.

– Я не видел, что там происходит. И ты тоже видел лишь отрывок. Но ты сам знаешь Мамонта. Напомни, почему ты ушёл от него, – просит Дамир.

– Какое это имеет значение сейчас?!

– Большое. Я должен знать всё. Не хочешь отвечать и слушать советы? Значит, я проваливаю и будешь разгребать всё сам.

– Останься. Ты – один из немногих, кому я могу довериться, – говорю с неохотой.

– Если ты позвонишь и согласишься, дашь Мамонту всё, что он хочет, ему больше не будет смысла держать Олесю в живых. Её убьют уже через минуту. И ты это понимаешь! – повышает голос Дамир.

Я понимаю, что он прав. Понимаю умом, но не сердцем. Впервые у меня в груди так болит. Даже после предательства бывшей жены так не болело.

– Это было давно. Мамонтова обчистил один из его людей. Не хотел сознаваться. Ни в какую. Мамонт отдал приказ, чтобы привели его жену и дочь. Приказал долго и грязно развлекаться с ними на глазах у пленника, – выдыхаю. – Я отказал. Я не беру силой женщин. Не трогаю их так. Уход от Мамонта стоил мне больших проблем в виде опустошения парочки крупных счетов и нескольких покушений. Но я ушёл… Не сотрудничал с ним больше.