Невеста поневоле, или Обрученная проклятием

Откидываюсь. Дышу. С трудом, но дышу. Хрип пропал. Чувствую вздымающиеся, словно меха, в груди легкие.

К губам подносят пиалу. Я жадно глотаю невкусную, пахнущую травами воду. И снова откидываюсь на подушку.

На плечи ложатся руки. Прикосновения жестких холодных пальцев остужают мой жар. Открываю глаза. Смотрю вверх. Потолок. Под ним порхают снежные бабочки, вокруг разливается приглушенный свет камина. Огонь и снег. Жар и холод. Все это сплелось в тугой жгут и заставляет меня то дрожать от холода, то метаться в жаре.

Лицо декана Ши возникло очень близко к моему. Расплылось. Изменилось. Стало другим. Когда-то родным. Влад. Он смотрит на меня серьезно. На лице переживание.

– Миа, – тихое. Трогает мою щеку холодными пальцами. Нежно проводит по ней. Трогает лоб. Осторожно убирает взмокшую челку в сторону. Снимает с волос завязку, распуская. – Так будет легче.

Легче. Дыхание его касается меня.

Так близко. Мой Влад.

– Ты пришел за мной?

Как же я скучала! И как желала снова оказаться в твоих объятиях! И вот ты близко. Смотришь с нежностью.

Это сон?

Пусть. Хоть во сне я хочу любви и ласки от того, кто, возможно, уже никогда не будет моим.

От его близости замирает сердце.

– Поцелуй меня.

Глаза у Влада темные. Очень темные. Завораживающие. Разве у Влада темные глаза? Он снова изменяется, и я уже смотрю в лицо Фелиса Ши, но не отстраняюсь. И как тогда, в кабинете ректора на допросе, ощущаю кокон, обвивший нас. В нем хорошо. В нем мы очень близки. Я чувствую, как наши сердца на миг замирают и начинают биться уже вместе.

Декан Ши.

Мне бы испугаться. Отстраниться. Но нет. В коконе, в объятиях высшего магистра хорошо. И это ведь всего лишь сон. А во сне можно быть собой. Можно забыть о чужом мире и страхе. Во сне можно любить. Едва об этом думаю, как мутный разум снова рисует мне Влада.

– Поцелуй меня.

– У вас жар, Миа.

Жар.

У меня жар.

Я подняла руку и провела по лицу моего Влада. Коснулась его губ. Как давно я к ним не прикасалась. Совсем забыла, какие они жесткие. Нет. Губы моего Влада никогда не были жесткими. Это неважно. Я хочу их касаться. Хочу ощутить. Не желаю забывать их вкус.

– Поцелуй…

И он поцеловал. Сначала пальцы, нежно, с трепетом, словно боясь меня испугать, он касался каждого. Осторожно убрал руку и коснулся губ. Я распахнулась ему навстречу, позволяя проникнуть, на миг перестала дышать, чувствуя властный, жесткий поцелуй. Никогда Влад не целовал меня столь страстно, покусывая и сминая. Заставляя трепетать, пугаясь напора и не желая отрываться. Пальцы сжали мне волосы на затылке. Сильное тело вжимало в мягкую перину. Ладонь коснулась бедра, скользя к внутренней части. Я судорожно выдохнула, ощущая прикосновение жестких пальцев.

– Прости! – Мужчина отстранился. – Я не должен…

Нет, не уходи из моего сна. Сама потянулась к исчезающему было миражу.

– Еще, пожалуйста. Не покидай меня, – поймала за руку, прижимаясь к ней лицом. И получила жадный чувственный поцелуй. Страсть и иступленная ярость была в нем. У меня в голове зашумело. Прильнула к его груди, желая только одного – принадлежать снова своему Владу.

– Миа, мы не должны… – голос будто издалека.

Нет, он неправ. Я постоянно что-то должна в этом чужом для меня мире. Не нужно мне говорить о долге. Просто целуй. Дай мне любви, которую у меня забрали, дав взамен только никчемную силу и злость. Все что меня окружает, хмурые взгляды боевиков, требовательные – магистров, ненавидящие, презирающие, отталкивающие, но только не любящие. Мне кажется, что и я уже разучилась любить. Дай мне почувствовать, что это не так. Что я еще могу любить, быть нежной и ласковой. Мысли мои трепетали, как бабочки, парящие под потолком, и тут же затухали, словно искры каминного огня.

– Не уходи.

Прижала руки к его груди, ощущая яростное биение сердца. Потянулась и коснулась языком его губ, провела по их контурам.

– Ты ведь не хочешь уходить.

Он раскрылся, сплетая наши языки. Обнял меня, приподнимая и прижимая к себе. Требовательные губы отпустили мои только для того, чтобы скользнуть по лицу и вниз к шее. Я откинула голову, позволяя целовать чувствительную кожу шеи. Прохладные ладони прошлись по спине, вызывая жгучее желание.

Рука обняла, властно вжимая меня в напряженное тело так, что я ощутила, как мы буквально сливаемся. И я позволила себе раствориться в нашей страсти.

А снежные бабочки летали и порхали. Рваными тенями на стенах отражались они в свете угасающего камина. В какой-то момент, чувствуя в себе обжигающую наполненность и выпуская срывающийся с губ стон, я распахнула глаза и увидела, как в моем сумрачном сознании под самым потолком сплетаются серая дымка и блестящий инеем лед. Сливаются воедино, кружат над нами в завораживающей спирали. А вокруг них призрачные тени и бабочки. Все те же удивительные бабочки, осыпающие мою пылающую кожу холодными снежинками.

Какой замечательный, самый лучший сон.

Глава 24

Распахнула глаза и тут же зажмурилась. В круглое окошко заглядывало солнце.

Ох, да я же проспала! У меня зачет утром должен быть по боевым артефактам.